Хроники Обетованного. Осиновая корона
Шрифт:
– И семьями, и поодиночке. Как им захочется. Они очень свободные существа, - лорд отвёл взгляд.
– А вообще я не знаток. И не так уж много видел взрослых драконов. В отличие от него.
Уна молчала, ожидая продолжения.
– Вы на него безумно похожи, леди Уна. Вам это, наверное, сто раз повторяли.
– Нет. В Кинбралане не принято говорить о нём.
– Правда?
– лорд выпрямился и нахмурился, но потом расслабился снова. Уне померещилось, что бледные, редкие точки веснушек у него на скулах проступили чётче.
– Хотя - да, чему тут удивляться... Бадвагур
– Бадвагур?
– Его друг. И мой, - лорд вздохнул.
– Из агхов. Он вырезал потрясающие вещи из камня - я просто обязан Вам потом показать.
Гном-резчик. Уна вспомнила мучительный разговор с тётей Алисией в Рориглане... Тётя нашла женщину-агху в Гха'а, Подгорном городе, - ту, что хранит память о нём.
– И они были... на самом деле близки с этим агхом? Мой...
– Уна сглотнула беспричинный ком в горле.
– Лорд Альен им дорожил?
– Конечно. Бадвагур погиб, спасая его. Нас обоих, - карие глаза лорда Ривэна искоса бродили по её чертам - опять он смотрел и не мог насмотреться, и опять Уна напоминала себе, что это не из-за неё.
– Он долго оплакивал его. Мы вместе похоронили Бадвагура... В Минши, на острове Гюлея, - он тряхнул головой, будто опомнившись.
– Простите за мрачную тему, леди Уна. Понесло меня - старею, наверное.
– Нет, я хочу знать. Как погиб Бадвагур? С вами кто-то сражался?
– Не совсем, - лорд поднял камушек, размахнулся и швырнул в воду; пенный гребешок волны проглотил его.
– Это была магия. Древние тёмные чары. Вмешались силы, о которых я не хочу и думать... И Бадвагур пожертвовал собой. Он был готов собой жертвовать.
– Магия, - Уна попыталась скрыть горечь в голосе. Чайка с чёрными перьями залетела за крупную, тяжелобрюхую тучу - неужели опять будет дождь?
– С кем бы я ни говорила об Альене Тоури, всё упирается в магию.
– Магия всегда окружала его, - подтвердил лорд Ривэн.
– Всегда и везде. Это было...
– он пошевелил пальцами, подбирая слова.
– Что-то неуловимое. Но не только, естественно. Если бы не Ваш отец, Обетованное выглядело бы сейчас по-другому. И я не уверен, что мы оба были бы живы в таком мире.
Ваш отец. Уна вздрогнула. Холод и шёпот терновых шипов вновь захватили её; зеркало вжалось в тело. Нужно смотреть на море. На море - и всё.
– Лис рассказал Вам.
– Не Лис, а купец. Шун-Ди, верно? Но я понял это, едва увидел Вас. И понял, что Вы искренне рвётесь на запад, - лорд грустно улыбнулся.
– Иначе меня бы тут не было. Я в нелёгкое время бросил все свои дела и дела его величества... Точнее, перепоручил их тем, кому, надеюсь, можно доверять. Отпросился на месяц или два. Это почти побег, миледи. Чистое сумасшествие: в Феорне всё ещё неспокойно, да и внутри страны полно проблем. Но, оставшись в Заэру или Энторе, я свихнулся бы значительно быстрее. Зная, что Вы, быть может, найдёте его... О нет, - он тихо и жутковато рассмеялся.
– Я не сумел бы остаться. Пусть Эрне и Лидру пока сами повозятся с королём. У меня есть задача поважнее.
– Эрне и Лидру - это придворные?
– Второй советник и главный казначей его величества Ингена, - лорд Ривэн поморщился.
– Само собой, лорды– Ритинор аи Эрне и Тибальд аи Лидру. Обойдутся без меня,
– он поднял руки в шутливом ужасе.
– Не погубите меня, миледи!
– Государственные тайны сейчас меньше всего мне интересны, - Уна улыбнулась, стараясь не думать о "коронниках" и сумасбродных планах Лиса.
– А Готор, Ваш слуга Герн и другие поплывут с нами?
– Естественно, нет. Только я сам, они вернутся в Дорелию. На обратном пути могут завернуть в Кинбралан и завести туда Ваших лошадей, если пожелаете.
– Вы даже в порту умудряетесь оставаться галантным, милорд, - Уна села поудобнее. То, что беседа о лорде Альене пока исчерпала себя, и печалило её, и вызывало облегчение - как зеркало Отражений на поясе незнакомого миншийца.
– Я была бы очень благодарна... И Росинка тоже.
– Росинка?
– Моя лошадь.
– Ах да, - лорд Ривэн поскрёб затылок.
– Иней, Росинка... По-моему, это правильно и... кхм, мило. Но кое-кто не находил бы себе места от сарказма, услышав такое.
Уне не нужно было спрашивать, кто этот "кое-кто".
Взял ли лорд Ривэн с собой что-то из вещей лорда Альена - то, что держит в ящике стола? Уна, развлечения ради, попыталась представить, как бы он отреагировал на такой вопрос.
Они помолчали. Ветер усилился, так что шум моря было всё труднее перекрикивать. Волны выросли и, бросаясь на берег, едва не докатывались до тюфяка. Взамен Уна спросила о другом:
– Милорд... А чем Вы занимались до того, как получили титул владетеля Заэру и стали советником?
По-мальчишески хихикнув, лорд Ривэн вытянул руку, которую до этого, как бы случайно, завёл за спину. На его ладони лежал кулон Уны - та самая серебряная цепочка с сапфиром, подарок дяди Горо, который она носила не снимая.
Уна не сдержалась и, ахнув, схватилась за шею. Она могла бы поклясться, что до прихода лорда цепочка была на ней.
Как он расстегнул её, обхитрив даже защитные чары?!
– Но... Я...
– Правда - невзрачная штука, леди Уна, - лорд Ривэн протянул ей кулон, всё ещё улыбаясь; но в уголках его глаз собрались совсем не мальчишеские морщинки.
– Вот таким ремеслом я и занимался. И это было веселее, чем устраивать королевскую охоту и обхаживать послов. Если честно.
– Верю, - прохрипела Уна.
***
За полчаса до полуночи город за спиной Уны окончательно стих. Последние грузчики, рыцари и солдаты, торговцы с лотками и тележками, нагруженными рыбой, крабами, лепёшками с морской капустой и дешёвыми закусками из водорослей, покинули порт. Разошлись и старухи, пытавшиеся продать приезжим ракушки и платки из тонкой крашеной шерсти. На последнем альсунгском корабле опустили бело-голубые паруса и убрали сходни, а потом бросили якорь; в окошках кают и трюмов погасли огни, а на стенах Хаэдрана, меж зубцов, наоборот, ровным рядом зажглись факелы. Особенно ярко освещались сторожевые башни, жавшиеся к прибрежным скалам; Уна знала, что они были заново отстроены после битвы за Хаэдран в первый год Великой войны. Тогда королева Хелт вызвала с морского дна гигантское чудовище, которое оставило от укреплений города лишь груду камней.