Хроники Рыжей (Трилогия)
Шрифт:
Но Генрих не чувствовал ни капли отвращения, продолжая взирать на статую Брана возбужденно расширенными глазами. Его душа, его мужское естество пели, будто натянутая струна, безошибочно подсказывая: эта религия создавала настоящих мужчин, настоящих воинов. А если ради этого они приносили в жертву женщин и побежденных противников – так что ж, такова жизнь, ведь в ней выживает сильнейший!
Пол возле статуи покрывала разнообразная золотая утварь, украшения и бесценное оружие, неряшливо наваленные как попало и накапливающиеся тут годами, слой за слоем. То
Перед статуей Брана находился жертвенный треножник, на котором шатко умостилась широкая золотая чаша, до краев наполненная темной жидкостью, издающей резкий медяный запах. Марвин наклонился, принюхался и с проклятием пнул сосуд, опрокидывая его набок. Кровь, а это оказалась именно кровь, растеклась неровным пятном, омочив ноги жестокого бога. Генрих вскрикнул, опасаясь за друга.
– Ты совершил святотатство! Не боишься, что Бран разгневается?
– Тупой идол, – злобно прошипел некромант, плюя прямо на фаллос бога. – Кровопийца! Я чувствую – тут, прямо перед ним, несколько дней назад изнасиловали и зарезали молодую невинную девушку, причем ее смерть стала долгой и мучительной…
Генриха передернуло от стыда. Ведь еще пару минут назад он и сам собирался вступить в ряды бога–людоеда…
– Сюда! – Громкий крик Ланса отвлек друзей от поруганного жертвенника.
Они торопливо побежали на зов, переместившись в самый отдаленный край обширного зала. Здесь уже не нашлось места для золотых украшений и прочего захваченного в набегах скарба, потому что все свободное пространство пола занимали шеренги теряющихся в полумраке каменных саркофагов, установленных ровными рядами. И если ближайшие гробы выглядели вполне новыми, то от дальних так и веяло старостью, едва прикрытой ветхими лохмотьями, оставшимися от некогда богатых погребальных покровов. Количество гробов не поддавалось исчислению, поражая воображение и вызывая животный ужас, липко обволакивающий душу и призывающий немедленно спасаться из этого проклятого места.
– Сколько же их здесь захоронено? – ахнул сильф, невольно пятясь назад.
– Сотни, – мрачно ответил некромант, суеверно осеняя себя охранным жестом, призывающим защиту богини Аолы. – А возможно, даже тысячи. У каждого народа существуют подобные церемониальные места–кладбища, предназначенные для захоронений, молитв и общения с духами предков. Мертвецов проносят сюда многие века, отдавая под покровительство бога Брана. В этих саркофагах покоятся лучшие воины племени, вожди, жрецы и колдуны…
– А призраки? – робко пискнул Ланс, на всякий случай прячась за широкую спину орка. – Они тоже тут водятся?
– Нет! – подбадривающе улыбнулся Марвин. – Никаких привидений – одни лишь трупы. Да и нечего нам мертвых опасаться: бояться нужно живых. Так вроде бы и Ульрика говорит…
– Да–а–а? – недоверчиво протянул полуэльф. – Ты меня не убедил! И знаешь почему? Потому что именно сейчас я собственными глазами вижу самого настоящего призрака…
– Ланс, – сердито рявкнул Генрих, хватая красавца за ухо и вытаскивая из–за Огвура, – кончай придуриваться. Надоели уже твои шуточки, спасу нет!
– Но–но, полегче! – Тысячник легко разжал пальцы барона, успокаивая хнычущего дружка. – У тебя дома жена есть, вот ее и лапай…
– Да не вру я ничуть! – возмущенно доказывал полукровка, ребячливо шлепая де Грея по плечу и складывая губы трубочкой. – У–у–у, гадкий…
– Если дать творческую свободу петуху, он все равно примется кукарекать! – саркастично хмыкнул Генрих. – А я утверждаю, врешь…
– Не вру! – упорно стоял на своем его прекрасный оппонент. – Гляди сам… – И Ланс указал пальцем в самый темный угол зала.
Друзья глянули…
И действительно, за одним из каменных гробов испуганно скорчилась маленькая полуголая фигурка, тощая и бледная до синевы.
– Ну что я вам говорил? – ликующе завопил Ланс. – Если это не привидение, то кто тогда?
– Мальчик! – спокойно проговорил Марвин, сразу же определяя бесспорную реальность человека, чуть не ставшего жертвой навета, подходя к затравленно озирающемуся существу и участливо беря его за руку. – Не бойся нас, малыш, мы тебя спасем!
Мнимое привидение поднялось на ноги и шагнуло к свету, оказавшись худым долговязым отроком лет тринадцати–четырнадцати. Тело мальчика покрывали синяки и ссадины, на шее запеклась рваная рана, а его расширенные зрачки казались двумя бездонными колодцами горя и отчаяния.
– О–о–о, призрак! – заорал Ланс, панически прыгая на Огвура и повисая у него на шее. – Дорогой, спаси меня, докажи этому живому мертвяку, что ты настоящий мужчина!
– Как, и ему – тоже?!.. – с намеком заржал Генрих, вкладывая в свою реплику донельзя пошлый смысл. – Ну это ты, красавец, лишку хватил…
Огвур сконфуженно улыбнулся.
Между тем Марвин распотрошил свою походную сумку и принялся кормить мальчика остатками продуктов, припасенных после выданного Саймоном завтрака. Когда ребенок насытился, некромант заботливо прикрыл его своим плащом и приступил к расспросам:
– Кто ты, малыш, и как очутился в этом столь не подобающем для тебя месте?
– Меня зовут Альдрик, – четко ответил отрок, – и я прихожусь младшим братом военного вождя племени олорулонов. Девять дней назад мерзкие кикты напали на наше стойбище и взяли меня в плен вместе с десятком моих соплеменников. Всех их принесли в жертву богу Брану, а меня оставили здесь, предназначив стать вместилищем духа мертвого колдуна Сиваша…
– Стоп, а как–нибудь попроще объяснить можешь? – перебил мальчика Генрих. – А то я что–то совсем запутался. Как это – вместилище мертвого духа?
– А вот так, – поддержал Альдрика некромант, – все элементарно. Дух колдуна войдет в жертву, обретая новое тело и новую жизнь…
– Ага, так здесь все–таки водятся призраки? – поспешил уточнить придирчивый полукровка. – Значит, я не врал?
– Выходит, что так, – неприятно усмехнулся Марвин. – И если этот призрак при жизни звался верховным колдуном, то нам лучше не рисковать, а бежать отсюда без промедле…