Хроники Рыжей (Трилогия)
Шрифт:
– Сколько–сколько, ты сказал?.. – заикаясь, спросил Огвур, клацая зубами и обнимая Ланса. – Десятка два? А ты случайно не переборщил, друг Марвин?
Но некромант радостно хихикнул, потирая ладони.
– Взять их! – в свою очередь повелительно закричал он, указывая на четырех духов стихий. – Разорвать, растерзать, сожрать!
Армия оживших мертвецов ответила заунывным воем и бросилась в бой…
В зале творилось невероятное. Поднятые из гробов трупы скопом наваливались на духов стихий, словно губки впитывая их энергию. Но духи не сдавались, сжигая, размывая
Высоко над головами совершенно ошалевших от увиденного зрелища друзей злобно завывал колдун Сиваш, которому гнусаво вторил не менее распаленный Марвин. Осознав, что его слуги проигрывают, призрак озверел вконец. Он широко размахнулся и метнул в некроманта черную, извивающуюся, будто змея, молнию. Маг ловко отпрыгнул, зарычал, узрев в полу яму, оставленную магией Сиваша и раскрывшуюся почти у него под ногами, засучил рукава и ответил огненным шаром. Так продолжалось некоторое время. Молнии колдуна искорежили камни, устилающие дно пещеры, ответные удары некроманта сильно испортили стены, а потом – Марвин промахнулся…
Устав от магического поединка, он ослабил контроль над своим проклятым гайморитом, смешно наморщил переносицу и громко чихнул… Длань некроманта, сжимающая очередной огненный шар дрогнула, он неловко повернул кисть правой руки, поэтому сгусток огня скользнул вбок, пошел низко и… угодил точнехонько в напряженный фаллос медного бога Брана. Колдун оскорбленно завопил.
– Упс! – тихонько выдал провинившийся некромант и смущенно покраснел.
Ланс и Огвур дружно зажмурились… Альдрик пискнул, будто мышка, утыкаясь лицом в подмышку дико ржущего от восторга Генриха. Но громче всех заорал сам раненый бог, сгибаясь пополам, роняя мечи и хватаясь за пострадавшее причинное место. Статуя несколько раз всхлипнула, да так и осталась стоять в сгорбленной позе скромника, прикрывающего свое мужское достоинство…
– Ну и дела! – приоткрыл рот Ланс.
– И нечего туда пялиться! – запоздало приказал орк, ладонью прикрывая глаза нежного полуэльфа. – Стыдоба сплошная!
Генрих заржал пуще прежнего.
Но самым неожиданным стало то, что выроненные богом мечи со звоном отскочили от пола и подлетели высоко вверх, распарывая темный, сотканный из тумана плащ призрака. Сгусток тьмы разорвался со звуком лопнувшего мыльного пузыря. Душа колдуна падающей звездой скользнула вниз…
– Лови ее! – пронзительно заголосил Марвин. – Держи ее!
– Горячая какая! – Огвур отбил дибука метким ударом секиры, отправляя его в сторону Генриха.
– Сам лови! – парировал сильф, продолжив полет звезды ловким тычком своей рапиры.
– Ланс, она летит к тебе! – надрывался некромант. – Хватай ее!
– Она жжется, а–а–а! – И полукровка завизжал столь истошно, что душа, словно ошпаренная, шарахнулась прочь от него, взяв курс на Марвина.
– Вот и лови ее сам, ты же маг! – приказал Огвур, дуя на обожженные пальцы милого дружка. – Не станешь впредь друзей палить…
Марвин растерялся. На него стремительно неслась самая настоящая раскаленная звезда, а он стоял, застыв столбом, потерянно расширив глаза и растопырив руки. И тут мага осенило…
Он выхватил из кармана свой жутко засморканный носовой платок, накинул его на душу колдуна, невозмутимо завязал ее в узелок и сунул этот едва заметно трепыхающийся сверток в карман штанов.
– Потрясающе! – восхитился барон. – Ну и крутой же ты маг, Марвин! Звезду – да в носовой платок, как же это возможно?
– Ерунда! – скромно улыбнулся некромант. – Я вбухал в свой гайморитный нос целую прорву всяких экспериментальных заклинаний, а потом банально высморкал их в сей чудесный кусок ткани. С тех пор моя сопливая тряпка так пропиталась магией, что приобрела прочность непробиваемого щита!
– А здорово я его напугал? – горделиво выпятил грудь Ланс.
– Да уж, напугал, – иронично хмыкнул де Грей. – Да ты самое настоящее зло, опаснее колдуна – визжишь так, что оглохнуть можно!
– Ну уж нет, хватит принижать мою смелость! – Полукровка наставительно потряс наманикюренным пальцем у барона перед носом. – Вот скажи на милость, что в сказках всегда и всех побеждает? Добро! То–то же. Значит, я и есть самое настоящее добро в чистейшем, бесценнейшем виде!
– Ничего себе заявка! – растерянно бормотал сильф, искавший, но так и не нашедший достойного ответа, способного хоть немного приструнить зарвавшегося полуэльфа. Подумать только, его – повелителя, героя и воина – спокойно уел какой–то расфуфыренный, накрашенный красавец. Да что же это такое неправильное на белом свете творится–то, а? Но, впрочем, полуэльфа нужно понять и простить: ведь умение прощать – удел сильных, ибо слабые не прощают никогда…
– А кто такие эти кикты? – с любопытством спросил Ланс после того, как поднятая в зале пыль немного улеглась, а вызванное сражением напряжение спало.
– Так мы называем самое дикое и злобное племя из всех тролльих родов! – охотно пустился в объяснения Альдрик. – Кикты – «кровожадные»! Живут они в большом стойбище за холмами и воюют со всеми подряд, но больше всего – с нами, олорулонами.
– И почему вас мир не берет? – поинтересовался Генрих, собирая вываленные из сундуков тряпки и устраивая импровизированную лежанку. – Не поделили небось чего?
– Женщин! – глубокомысленно заявил мальчишка, выразительно распрямляя худенькие плечи и стараясь произвести впечатление взрослого, солидного мужчины. – От них все беды!
– Ого, устами младенца глаголет истина! – уважительно хмыкнул Марвин. – Вот вам и еще один фанатичный последователь теорий Эткина. Ведь это именно наш дракон любит повторять к месту и не к месту, что страшнее бабы зверя нет.
– Страшнее киктской бабы! – тут же с видом знатока уточнил Альдрик. – У них там каждая вторая – ужасно уродливая, а каждая первая – еще ужаснее…