Хроники Сиалы. Трилогия
Шрифт:
— Нету его, слава Сагре!
— …?
— Да этот козел так саданул, что выбил его к карликовой бабушке!
— Видишь, Халлас, — захохотал Делер. — Какого ты себе знатного цирюльника нашел. Рогатый, тупой, и бороденка имеется! Ну прямо как ты! Ребята! Они нашли друг друга!
В темном переулке раздался взрыв смеха, причем Халлас смеялся наравне со всеми.
Три раза мимо пробегали поднятые по тревоге стражники, и нам приходилось таиться в тени зданий. Угорь решил не рисковать, и мы сделали большой крюк, чтобы не попасть под руки растревоженным, будто осы ранней осенью, блюстителям порядка. Наконец мы вышли на улицу, ведущую
Во время прогулки до дома от нас шарахались те из немногих прохожих, что оставались на улицах. Вполне оправданная предосторожность. Как бы вы себя повели, если бы вдруг наткнулись на донельзя странных типов, совсем недавно побывавших то ли в драке, то ли в битве, то ли в самой тьме? У гнома разбиты губы, у Фонарщика фингал под глазом, на голове Арнха большущая шишка, да и остальные выглядели весьма потрепанными.
Возле нашего трактира зазевавшийся и все еще немного не отошедший от огненного пойла Халлас второй раз за день столкнулся с каким-то прохожим. Прохожий отпрыгнул и осоловело уставился на нашу разномастную компанию. Я узнал этого человека — цирюльник с Большого Рынка, просивший за удаление зуба три золотые монеты. Он нас тоже узнал и, еще раз оглядев наши побитые рожи, встретился взглядом с крайне хмурым Халласом. Понимая, что сейчас его могут очень-очень сильно побить, цирюльник пошел на уступки:
— Один золотой, почтенный гном! Только для вас!
Удивительно, но Халлас в драку не полез, а сложил из пальцев кукиш, поднес его под нос цирюльника, попытался улыбнуться так, чтобы была видна щель между зубами, и злорадно произнес:
— Один золотой? А фигу с маслом не желаешь?!
Глава 4
Неприятности начинаются…
До трактира мы добрались без всяких приключений. Когда я говорю "без всяких приключений", то подразумеваю, что во время пути домой не произошло ничего ужасного. Мумр не пытался выдуть из дудки клич одуревшего от счастья осла, Халлас ни с кем не поругался и не подрался, Кли-кли не задирал юбки у почтенных матрон, не пел пошлых песенок и не корчил рожи страже, а Угорь никого не прирезал по доброте душевной. Гулять с моими товарищами по городу — все равно что танцевать джангу с Неназываемым на тонком фарфоровом блюдце, подвешенном над пропастью, заполненной кипящей лавой (того и гляди, то ли колдун тебя поджарит, то ли блюдце разобьется, и ты примешь довольно неприятную ванну в горячей лаве).
— Дом, милый дом! — пропел Кли-кли, проскальзывая в ворота "Ученой совы". — Ай! Ты что?! Больно же!
Последние фразы гоблина относились к Угрю, который рачьей хваткой вцепился в плечо шута.
— Стой на месте, — прошептал Угорь. — Здесь что-то не так. Гаррет, что-нибудь замечаешь?
— Слишком тихо, — ответил я, осматривая полутемный двор. — Фонарь над входом не горит! Он, кажется, разбит… Ни одного слуги, а утром они во дворе вились как мухи. Огни горят только на первом этаже.
— Неприятности? — Кинжал Сурка, тихо звякнув, покинул ножны.
— Не знаю, — буркнул Угорь, отпуская Кли-кли и обнажая парные гарракские даги. — Но не припомню, чтобы утром в стенах торчали арбалетные болты! — Только тут я заметил, что в стене трактира, сейчас прекрасно освещенной светом луны, сиротливо застрял арбалетный болт.
— Рассыпаться, — отдал команду Делер. — Гаррет, ты вор, подкрадись и попробуй заглянуть в окно. Надо узнать, какие гости к нам пожаловали.
Угу! Я вор, но не самоубийца!
Но сказать я это не успел. В тени возле двери шевельнулся темный силуэт, сверкнули янтарные глаза, и неизвестный произнес:
— Где вы были столько времени?
На несколько долгих секунд мое сердце рухнуло куда-то вниз и на три удара замерло испуганным кроликом. Увидев желтые глаза, я решил, что мы нарвались на Посланника Хозяина, и я так перепугался, что не сразу узнал голос Элла. Желтые глаза эльфа светились в темноте ничуть не слабее глаз проклятого Посланника.
— Что случилось, Элл? — Кли-кли было ринулся к эльфу, но его остановил холодный приказ Угря:
— Стой, Кли-кли.
Гоблин замер как вкопанный и посмотрел на воина. Гарракец так и не убрал даги обратно в ножны.
— Ты Элла не узнал?
— Выйди на свет, Элл. Будь так добр, — вместо ответа гоблину, мягко попросил гарракец у эльфа.
Слишком уж мягко и спокойно! В эту минуту Угорь был напряжен, как натянутая тетива лука, вот-вот готовая послать стрелу в цель.
В чем он подозревает эльфа?
Глупый вопрос. Воин, как и я, должен был помнить рассказ Миралиссы о том, что некоторые слуги Неназываемого могут менять облик и становиться чьими-то знакомыми или вообще невидимыми. Одну из таких тварей Кот и Эграсса убили во время нашего пути возле лагеря шаманов.
— В чем дело, Угорь? — довольно неприветливо процедил эльф.
Гарракец не доверял темному, а для эльфа необоснованное недоверие это достаточно серьезно оскорбление. Настолько серьезное, что дело может дойти до поединка. Но Угорь — парень не робкого десятка, он знает, на что идет.
— Ты просто выйди на свет, и все. Сам знаешь, в последнее время странные вещи вокруг нас творятся.
Элл не стал дальше спорить и, выйдя из тени трактира на лунный свет, вопросительно посмотрел на Угря. Элл как Элл, точно такой же, каким я его видел в тот момент, когда мы покидали трактир. Смуглая кожа, черные губы, пепельные волосы с челкой, ниспадающей на желтые глаза, здоровущие клыки, вышитая черная роза на рубашке — эмблема дома Элла, тяжелый асимметричный эльфийский лук в руках и неизменный с'каш за спиной. Губы к'лиссанга Миралиссы растянулись в едва заметной насмешливой улыбке.
— Ну как? Похож? Я смог убедить тебя, воин?
Угорь угрюмо молчал, изучая лицо эльфа. Делер как бы невзначай прянул влево, а Арнх вправо, обходя темного по флангам.
— Если бы я захотел, то вы бы и десяти шагов не сделали, — выложил на стол козырного туза эльф.
Что верно, то верно. Элл, в отличие от Миралиссы и Эграссы, не обладал познаниями в шаманстве (магия — это дело высших родов эльфийских домов и шаманов), а вот стрелял Элл из своего страшного лука отменно, и каждый из нашей семерки, захоти этого эльф, получил бы стрелу в глаз, прежде чем Кли-кли успел бы сказать "Бу!".
— Да, это ты, — кивнул Угорь и, не спуская взгляда с эльфийского лука, убрал даги в ножны. — Прости. — Раскаяния в голосе гордого гарракца не чувствовалось.
— Похвальная предосторожность. — Губы Элла дрогнули в улыбке. Эльф решил забыть об оскорблении, по крайней мере на время.
— Что случилось, Элл? — спросил Кли-кли.
— Идите в дом, Миралисса все расскажет. А потом кто-нибудь смените меня… Медка еще надо найти.
— Куда он поперся на ночь глядя? — Делер недоумевал, как и все остальные.