Хроники тридцатилетней войны
Шрифт:
– П-потакание плотской похоти - с-страшный церковный г-грех!
– Которому предаются многие аристократы обоего пола, не говоря уже о простолюдинах. Более того, Катарина, грешат даже священники.
– Этот г-грех п-поразил к-католических иерархов, п-почему мы их и от-тринули!
– Увы, пресвитеры и пасторы тоже впадают в блуд. Я знаю о таких случаях, Катарина.
– Я н-не хочу об эт-том с-слышать!
Глава двадцать шестая. Любовь и разлука
– Вот тебе оплеуха, всезнающий Алекс!
– зло рек Кристиан.
– Столько наших стараний пошло псу под хвост!
– Да, жаль девочку. Так уверенно уже говорила....
– Чувств у нее сейчас переизбыток и все отрицательные! А говорить слитно совсем не может....
– А давай уедем на пару недель? С инспекцией крепостей и городских гарнизонов?
– Это что-то изменит в ее отношении ко мне?
– Не знаю. Но тут мозолить ей глаза не стоит.
– Ну, поехали.
Поездка затянулась на 20 дней и была отчасти толковой: гарнизоны подтянул, ремонт крепостей проверил, с командирами личные контакты укрепил. Когда же Кристиан въехал в заснеженный двор гейдельбергского замка, то сердце явно зачастило: как то примет его прекрасная и несчастная Катарина? Он стал всматриваться в окна большого зала и вдруг боковым зрением узрел ее входящей в тот же двор, только со стороны Английского сада!
– Катарина!
– воскликнул он невольно и, спрыгнув с коня, быстро пошел навстречу деве.
– Кристиан!
– услышал он ответный вскрик и увидел, как она подалась ему навстречу. В объятья на виду у обитателей замка они не кинулись, но руками вцепились, а глазами просто ели друг друга.
– Катарина!
– вновь сказал Кристиан.
– Я так перед тобой виноват....
– Нет, - ответила чисто Катарина.
– Все эти дни я поступала по твоим наказам: читала, пела, разминалась в парке и успокаивалась. И вот уже три дня говорю уверенно. Спасибо тебе, милый Кристиан! А еще мне очень хотелось с тобой потанцевать. Сегодня мы это можем сделать?
– Обязательно, милая Катарина.
В качестве танца-изюминки Алекс предложил танго "Кумпарсита", которое музыканты начали осваивать еще 3 недели назад. Вот Кристиан и Катарина встали в исходную позицию (бок о бок) и при первых энергичных тактах пошли вперед, тесно упираясь друг в друга бедрами. Ах, как живо побежала кровь по их жилам, как зарумянились щеки и засверкали глаза! А музыка все более гнала их по залу, заставляя совершать дразнящие полуповороты с проникновением колен в межножие друг друга. И плотно обхватывать бедрами те самые колени.... А вот они скользят по паркету, соприкасаясь трепетными спинами.... Теперь же ее спина льнет к его груди, а крутая попетта к животу.... Долго так они упивались взаимным трепетом, все повышая его градус, а после окончания танца Катарина шепнула:
– Научи меня всему, милый....
Тем же вечером Кристиан проник тайком в покои Катарины и, отринув все хитрушки Алекса, предался с ней любви.
Бесхитростная любовь, конечно, хороша, но быстро приводит к двум результатам: 1) становится известна всем окружающим 2) обрекает здоровых любовников на зачатие ребенка. Хорошо, что Алекс все же бдил и заставлял Кристиана проводить противозачаточные мероприятия: использовать дольки лимона перед сексом и уговаривать Катарину быстро-быстро мыться после него. Но счастливое выражение лица спрятать девушке утром трудно, а отследить любовников при наличии подозрения очень просто - в итоге Луиза Юлиана вскоре разоблачила свою дочь. Упрекать ее она не стала, памятуя слова пройдохи Кристиана о катастрофических последствиях любых упреков для
В первый день пути чувства его были сумрачны, во второй элегичны, но к вечеру возле замка Нойншайн его перехватил граф Гогенлоэ, возвращавшийся из какой-то поездки, и затащил в гости. Пить и есть у графа пришлось безмерно, выслушивая его восторженное изумление своими победами, а проснулся Кристиан в объятьях какой-то дамы - то ли родственницы графа, то ли жены??
– Ты куда смотрел, проклятый Алекс?
– разбушевался Кристиан.
– Тебя ведь опьянить очень трудно! Или опять пленился женскими прелестями?!
– И закосел в этот раз и, как следствие, пленился, - повинился профессор.
– Видимо, дряхлею....
– Тьфу, старый козел! Не буду больше на тебя полагаться. А так ведь удобно было....
Дальше ехали с максимально возможной скоростью, отвлекались только на скромный ужин и сон в постоялых дворах и через 8 дней пути, в середине января, оказались в столице Богемии.
Глава двадцать седьмая. Преступление и наказание
Сюзанна встретила мужа очень недружелюбно. Вернее, вовсе не встретила, а заперлась в своих комнатах и на все умильные попытки Кристиана ее выманить отвечала тихими всхлипами.
– И что мне делать, проклятый сводник?
– спросил бледный от переживаний фюрст.
– Вероятно, лечь спать под ее дверью, которая рано или поздно откроется.
Но до вечера было еще много времени, в течение которого фюрста решили потерзать другие важные люди. При этом королева опередила всех. Когда Кристиан предстал перед былым своим кумиром, то затрепетал как лист ольхи под ветром.- Что Вы так бледны, князь фон Анхальт-Бернбург?
– спросила Элизабет Стюарт, подойдя к нему почти вплотную.
– Мне отовсюду шлют вести о Ваших амурных победах над весьма аристократическими дамами, и я решила воочию узреть такой образец мужественности и куртуазности. А увидела, простите меня, образец трусости!
– Ваше величество, - поспешно встрял Алекс, - эти искаженные вести дошли, к несчастью, до моей жены, доверчивость которой Вам известна. И мне не удалось разубедить ее в том, что я добивался через этих женщин лишь дипломатических целей Богемии.
– Постельная дипломатия? Прием не нов, но, все же, как Вы сумели убедить этих Магдален лечь с Вами в одну постель? Притом, что Магдалена Нойбург, урожденная Виттельсбах, всегда казалась мне железной леди....
– Я убедил ее, что она красива, но ее красота пропадает втуне рядом с никчемным мужем.
– Ловко, - хмыкнула Элизабет.
– А у Магдалены Саксонской мужа Вы просто отняли?
– Мужа и еще любовника, мадам. Оказалось, что жить без плотской любви Магдалене некомфортно.
– Как и мне, увы, - вздохнула Элизабет.
– Вы знаете Кристиан, что я теперь боюсь беременности и не пускаю в свою постель мужа?
– Откуда мне знать, мадам? Я ведь был вдали от Праги....
– Ну да, как это я забыла: Вы жили в Гейдельберге и от скуки соблазнили бедную заику Катарину. Или Вы и тут искали иную выгоду - например, стать зятем королю Богемии? А бедную Сюзанну свести в могилу через слезы, которые она лила тут неделю....