Хроники тридцатилетней войны
Шрифт:
Беатриче: - Физиономиям вроде Вашей от царапин хуже не станет.
Бенедикт: - Хотел бы я, чтобы моя лошадь равнялась неутомимостью с Вашим язычком. Продолжайте с богом, а я кончил.
Беатриче: - Вы всегда кончаете лошадиной остротой.
Франческо (заканчивая разговор с Леонато): - Отлично, мой друг. Синьоры, владетель Новары приглашает погостить у него, сколько мы пожелаем.
После этих слов с галереи уходят почти все, но Клавдио придерживает Бенедикта.
Клавдио: - Бенедикт, ты заметил дочь синьора Леонато?
Бенедикт: - По-моем,у для большой похвалы она слишком мала, для высокой - низковата.
Клавдио: - А я утверждаю, что не видел в своей жизни девушки прелестнее!
Бенедикт: - Я могу еще обходиться без очков и ничего особо прелестного в ней не вижу. Вот ее кузина - не вселись в нее бес - была бы лучше ее настолько, насколько майские дни лучше декабрьских. Но, я надеюсь, тебе не захотелось обратиться в женатого человека?
Клавдио: - Я не верю в такую удачу, но да: я хочу, чтобы Геро согласилась стать моей женой.
Бенедикт: - Вот до чего дело дошло! Еще вчера мы с тобой смеялись, что женатики носят шапки с целью прикрыть некие витые украшения, а нынче ты сам хочешь подставить шею под ярмо? Что ж, валяй и вздыхай все воскресные дни о былой свободе....
В этот момент на галерею возвращается Франческо.
Франческо: - Что за секреты задержали вас здесь?
Бенедикт: - Я бы хотел, сир, чтобы Вы принудили меня открыть их
Франческо: - Повелеваю тебе именем присяги на верность.
Бенедикт: - Ты слышишь, граф Клавдио? Я вынужден отвечать и говорю: Клавдио влюблен! В кого, спросите Вы? В маленькую Геро.
Франческо: - Это так, граф Клавдио?
Клавдио: - Так, сир.
Бенедикт: - В старой сказке говорилось: "Это не так и не было так и дай боже, чтобы этого не было"
Клавдио: - Только если моя страсть внезапно исчезнет, дай боже, чтобы так оно и было.
Франческо: - Аминь, если Вы любите Геро; она вполне достойна любви.
Бенедикт: - А я не чувствую, достойна ли женщина любви. И потому до конца жизни останусь холостяком.
Франческо: - Ну-ну. У меня есть предчувствие, что прежде чем умру, я увижу тебя побледневшим от любви.
Бенедикт: - От злости, от болезни или от голода, сир, но никак не от любви. Если я начну бледнеть от любви вместо того, чтобы краснеть от вина - позволяю вам выколоть мне глаза и повесить меня вместо вывески над входом в публичный дом в качестве слепого Купидона.
Франческо: - Время покажет. А пока что, любезный Бенедикт, отправляйтесь к Леонато и скажите, что мы придем на праздник, который он собрался затеять.
Бенедикт уходит, а Клавдио обращается к кондотьеру:
– Я Вас прошу помочь мне, сир.
Франческо: - Слушаю.
Клавдио: - Есть сын у Леонато?
Франческо: - Одна лишь Геро. Она же и наследница всего. Коль любишь ты ее, тогда признанье сделай.
Клавдио: - Язык немеет перед нею, я хуже
Франческо: - Тогда поступим так: сегодня ночью будет маскарад. С тобой фигурами и голосом мы схожи, а лица масками обложим. Я к Геро нежно подойду и слух ее в свой плен возьму и в пылком приступе влюбленной речи тобою назовусь меж прочим. Потом с ее отцом я потолкую и к обрученью подготовлю все втихую. (Уходят).
..................................................................................................................
Во избежание обвинений в плагиате сообщаю, что за основу текста пьесы взят перевод Т.Л. Щепкиной-Куперник (1959 г). Все изменения, вставки и купюры мои.
Глава сорок четвертая. Представление продолжается
На галерею выходят дон Хуан и Конрад, его приспешник.
Конрад: - Почему, граф, Вы так печальны?
Дон Хуан: - А с чего мне быть веселым? Не так давно я дерзнул восстать против капитан-генерала и проиграл! Он вернул мне свою милость, но она мне горше равнодушия. Ничто мне теперь не мило, ко всему я апатичен. Лишь месть может воскресить мою душу, но в чем она может состоять? Оружием мне его не победить. Подскажи, если знаешь, нужное средство....
Входит Борачио и говорит:
– Вы напрасно, граф, всех сторонитесь. Я только что был на великолепном ужине, который устроил Леонато в честь Сфорца. А еще я узнал, что вскоре нас ожидает свадьба.
Дон Хуан: - Какой дуралей хочет обручиться с заботами?
Борачио: - Клавдио, правая рука капитан-генерала. А его избранница - Геро, дочь Леонато.
Дон Хуан: - Как тебе стало это известно?
Борачио: - Я проветривал комнаты и, увидев Франческо и Клавдио, юркнул за занавеску. Оттуда и услышал, как сир обещал лично просватать Геро во время маскарада.
Дон Хуан: - Во время маскарада? Тут может выпасть случай сорвать мою досаду. Идем туда сейчас же. (Уходят)
Их сменяют Леонато, Геро и Беатриче.
Леонато: - Странно, графа Хуана не было за ужином.
Беатриче: - До чего кислое выражение лица у этого синьора - словно его мучает изжога.
Геро: - Он меланхолического нрава.
Беатриче: - Взять бы среднее между ним и Бенедиктом - превосходный получился бы человек: один совсем истукан, другой вечный болтун, а вместе то, что надо.
Леонато: - Право, племянница, ты никогда не найдешь себе мужа при таком остром языке.
Геро (хихикнув): - Она любит бодаться! И не любит бородатых мужчин.
Беатриче: - Не страшно. Известно, что бодливой корове бог рог не дает. Ну, а бородатый мужчина - это ужас! Лучше я буду спать на шерстяных простынях!
Леонато: - Может попасться и безбородый....
Беатриче: - Увы, у кого нет бороды, тот обычно еще не мужчина. Что мне с таким делать? Лучше наймусь к вожаку медведей или буду водить обезьян в аду.