Хроники заблудившегося трамвая
Шрифт:
Дан обнял её, погладил по спине, шепнул что-то ободряющее на ухо, но Ри его не услышала из-за грохота крови в ушах.
На третий раз стук колёс, звон сигнала, лязгаете, скрежет и визг тормозов звучали совсем отчётливо, но самого трамвая ещё не было видно. Слова плясали, сжимались и растягивались, и Ри читала медленно, разбирая букву за буквой, всё время боясь ошибиться в какой-нибудь мелочи, из-за которой придётся начинать всё сначала. Дан держал её за руку, словно боялся, что её сейчас унесёт то ли ветром, то
На секунду оторвав взгляд от листка, Ри заметила, что к ним, рассыпая снопы голубых искр, приближается полупрозрачный вагон. Он сиял, как новогодняя ёлка, и ей казалось, что она не видела в жизни ничего прекраснее.
Видение придало ей силы для финального рывка, и последние строки: «Машенька, я никогда не думал, Что можно так любить и грустить!» — Ри почти пропела. Дан выхватил у неё из рук последний листок, щёлкнул пальцами и поджёг.
Трамвай приближался. От горящих бумаг повалил густой чёрный, пахнущий креозотом дым. Он заполнил собой всю улицу, будто горели не три жалких тетрадных листка, а что-то огромное.
Войдя в дымовую завесу, вагон преобразился. Он больше не был призрачным, прозрачно-голубым, обрёл стальные рёбра, стеклянные глаза и горячее электрическое сердце.
— Ты готова? — спросил Дан. Ри смотрела на превращение, произошедшее с трамваем, боясь моргнуть. Дан повторил вопрос.
— Готова! — наконец сообразила Ри.
— Тогда по моей команде на счёт три прыгаем на подножку.
Трамвай толкнулся, качнулся и, набирая скорость, помчал по сияющим рельсам.
Ри поднялась с пола, потирая ушибленный бок. В отличие от Дана она не удержалась на ногах и приложилась о деревянную скамейку.
— Мог бы и руку подать, — мрачно заметила она. Дан виновато улыбнулся и перехватил кожаную петлю, свисавшую с высокого поручня.
За окном мелькали фонари, чернели силуэты деревьев, поблескивали стёкла витрин. Ничего необычного. Просто Трёха.
Ри села, похлопала по скамейке, приглашая Дана устроиться рядом. Тот растерянно огляделся и остался стоять.
— Не могу сидеть в общественном транспорте. Привычка. Меня научили, что мальчикам не положено.
— Ну, как хочешь. — Ри развела руками.
— Сильно ушиблась? Болит?
— Да не особо. Почти прошло.
Трамвай громко зазвенел, заскрежетал и начал поворачивать. Дан качнулся, ударился коленкой, но удержал равновесие.
В окнах на мгновение мелькнуло небо, такое голубое, как бывает только на детских рисунках — и тут же скрылось в толще белого густого тумана. Ри схватила Дана за руку.
— Мы что, там, внутри?
— Похоже на то. — Дан зябко поёжился. — Надо проверить.
Ри вопросительно посмотрела на него. Вместо ответа Дан освободил руку, вытащил из кармана пакетик от чипсов и направился к дверям трамвая. Ри встала и, держась за спинку сиденья,
Широко расставив ноги, Дан стоял в дверях. Одной рукой он цеплялся за петлю, свисающую с поручня, другую вытянул перед собой.
Трамвай мчался сквозь туман с необычайной скоростью, но воздух внутри вагона не шевелился. Когда Дан разжал пальцы, пакетик от чипсов просто упал на пол и застыл неподвижно. Дан попробовал осторожно спихнуть его носком ботинка, но не слишком преуспел. Пакетик слетел на подножку и застыл там, как приклеенный.
— Может, хватит? — спросила Ри дрогнувшим голосом.
Дан опустился на четвереньки, высунул руку наружу и стал медленно сдвигать пакетик дальше к краю.
— Слушай, не дури! Залезай обратно!
Дан ещё немного протолкнул пакетик вперёд, и уголок свесился с подножки.
Вагон дрогнул и качнулся вбок. Ри вскрикнула и тут же закрыла рот руками. Дан на полном ходу вылетел из дверей вместе со злополучным пакетиком.
Трамвай зазвенел, заскрипел тормозами и остановился.
Ри всхлипнула и громко завыла, уткнувшись в рукав разноцветного кардигана.
— Идиот! Идиот чёртов!
Трамвай никуда не двигался.
Она подняла голову, пошарила по карманам в поисках платка, ничего не нашла, вытерла лицо рукавом. Надо было что-то делать. Может, это вовсе и не туман был, а что-то другое? И надо идти, искать Дана, может, даже спасать…
Ри встала в дверях, пытаясь понять, куда попала. Её окружала ровная непроглядная белизна. Она не клубилась, не волновалась, не тянула к ней щупальца. Просто была.
Ри шагнула на подножку. В вагоне было тепло, а тут ладони, ноги и голову моментально сковало холодом. Всё остальное надёжно защищал дырявый кардиган. Она расстегнула пуговицы, накинула его на голову, сунула руки в карманы, закуталась поплотнее, вся сжалась и решительно прыгнула вниз.
Мир преобразился мгновенно. Непроглядная белизна обернулась покрытой снегом железнодорожной насыпью с гребнем жёлтой решётки наверху. Чуть выше на фоне серого зимнего неба темнели макушки сосен. Ри огляделась. Слева из ниоткуда возникла металлическая лестница с перилами, обведённая по боку нахоженной народной тропой.
Она обернулась, уже понимая, что увидит. Переход через пути, такую же лестницу по другую сторону от них, тропинку, идущую между сосен. Не хватает только…
Ри не успела закончить мысль, как услышала предупреждающий гудок «Сапсана», а через несколько секунд волна воздуха чуть не сбила её с ног: серебряная стрела скоростного поезда насквозь прошила заблудившийся трамвай, не причинив ему ни малейшего вреда, и полетела дальше.
«Интересно, пассажиры там что-нибудь почувствовали? — подумала Ри и тут же себя одёрнула: — А они там вообще были?»