Хроники железных драконов
Шрифт:
Но то, что произошло потом, заставило ее забыть о Гвен.
Войдя в класс, она сразу поняла — что-то готовится. На краю учительского стола сидел Сучок, школьный надзиратель, сжав губы и сурово оглядывая входящих. Это означало в лучшем случае контрольную.
Сучок в знак своего надзирательского достоинства носил треуголку, но почему-то задом наперед. Волосы он стягивал в конский хвост так, что не мог моргнуть, и из-за этого казался пучеглазым. Каждого входящего в класс ученика он приветствовал взмахом своей стальной линейки. Когда все расселись по местам, он
Кошкодав жестом призвал учеников к вниманию и откашлялся.
— Ну-ка, дети, — сказал он, — напомните мне три «эс»! Три «эс» — это секрет ваших успехов, золотой Ключик от вашего будущего! Ну-с, так что это за три «эс»? Все вместе — три, четыре!
— Стараться! — загудел класс. — Слушаться! Сидеть тихо!
— Последнего не расслышал. Как? — Он приложил ладонь к уху.
— Сидеть тихо!
— Не слы-ы-ышу-у-у!
— СИДЕТЬ ТИХО!
— Хорошо! — Он сложил вместе кончики пальцев. — Так вот, детки. Деточки! Дорогие, любимые мои детишечки! У нас сегодня большой день. Можно сказать, счастливый день. Сегодня наш класс посетит высокий гость. Знаете откуда? Из Отдела по борьбе с промышленной преступностью. А знаете, кто он?
Класс молчал.
— Правильно, не знаете. Откуда же вам знать, пока я не скажу?
Сучок слез со стола и начал медленно прохаживаться между партами. Джейн удалось ценой немалого усилия не повернуть головы, не отшатнуться, когда его тень упала на нее и линейка нависла над ее пальцами. Наконец он прошел мимо, но и тогда она не посмела поднять на него глаза. Самым малым наказанием за нарушение дисциплины была бы пощечина.
Сучок дошел до переднего ряда. Пол скрипнул у него под ногами, и одна из голов, покрытая крутыми рыжими кудряшками, рефлекторно повернулась на звук.
Плюх! Резко хлопнула линейка. Джейн слышала, как Хебог захлебнулся воздухом. Но не вскрикнул. Гномы — выносливый народ.
— Господин Хебог! Создается впечатление, что у вас немного не хватает… — Кошкодав протянул паузу, чуть улыбнувшись пухлыми губами, — внимательности.
Напряжение спало, и все расхохотались, Джейн в том числе. Но тут же со стыдом опомнилась. Правда, другие гномы тоже смеялись. Конечно, в основном это были черные гномы, но все равно противно.
Когда смех затих. Кошкодав потребовал:
— Ну-с, теперь я хочу услышать три «не».
— Невнимательность. Непочтительность. Неблагодарность, — послушно пропел класс.
— Совершенно верно!
В коридоре, примыкающем к классу, сгустилось чье-то присутствие. Зловещая тяжесть повисла в воздухе, и запахло озоном, словно перед грозой.
— И если вы, несмотря на все мои усилия, будете невнимательными, непочтительными и неблагодарными, вам придется познакомиться…
Надзиратель, неслышно подошел к классной двери, приоткрыл ее, выглянул в коридор и кивнул.
— …с Детоловом!
Сучок широко распахнул дверь, и в класс кошачьим шагом вошел Детолов.
Он был красив — страшной, мрачной красотой. Кожу его покрывал искусственный загар. Костюм был шелковый, импортный, сильные руки
Класс вздрогнул.
Детолов встал перед доской. Все смотрели только на него. Кошкодав и Сучок съежились в его присутствии, стали незаметны.
И только висящие над доской часы отвлекали на себя часть внимания. Граница круглого циферблата была единственной кривой линией среди прямых углов, а нервно скачущая красная секундная стрелка — единственным движущимся предметом в напряженно застывшем мире.
Детолов вынул что-то из кармана. Это был клочок какой-то дерюги, грубой, толстой, грязно-бурого цвета. Рука в черной перчатке, плотно сжав тряпицу, поднесла ее к длинному тонкому носу. А глаза его обшаривали лица учеников. Он медленно, глубоко вздохнул, принюхиваясь.
Джейн вспомнила…
Она снова была на заводе паровых драконов, в общей спальне пятого корпуса. Это было одно из ее самых ранних воспоминаний, но до сих пор она не видела в нем никакого смысла. Утро. Вовсю гудят кузнечные горны.
Уже две недели, как их шум постоянно раздается в ушах, не умолкая. Джейн стоит у своей койки, складывает одеяло. Дети суетятся вокруг, готовятся к утреннему появлению Блюгга. Им не терпится идти в столовую.
У нее мутилось в глазах, зрение раздваивалось. Она была одновременно и здесь, и там, сидела на задней парте и стояла у койки. Она не узнавала своего класса, не узнавала никого вокруг. Кто-то высокий и смуглый пристально смотрел на нее через всю комнату, и глаза его кололись как иглы.
Ее пальцы вцепились в одеяло — толстое, грубое, грязно-бурого цвета. В этой вещи был какой-то смысл, ужасный, но смысл. Все вокруг казалось ненастоящим, и только это одеяло, как якорь, привязывало ее к реальности. Если бы она выпустила его, то провалилась бы, утонула в своих иллюзиях, пропала бы навсегда.
Крысобой ущипнул ее за руку.
— Эй, ты что, заснула? — шепнул он. Она вздрогнула и вернулась в класс. Детолов отнял от носа дерюгу. Он смотрел на Джейн. Подняв длинную руку так, что спустился рукав пиджака и стали видны запонки, он указал на задний ряд и впервые заговорил:
— Вы, там. Девушка. Встаньте, пожалуйста.
Парализованная страхом, Джейн увидела, что ее соседка, вся дрожа, медленно поднимается с места. Это была Саломе.
Детолов пристально смотрел на нее. Одна бровь вопросительно поднялась, ноздри подрагивали, словно он чего-то не понимал, но не сомневался, что поймет. Он сделал шаг вперед.
И тут кто-то пукнул.
Это была добросовестная, крупная, полнозвучная акция. Все взоры обратились к переднему ряду. Разнесся сложный, богатый запах — метан, чеснок, вареная капуста и сероводород, от которого защипало в глазах. Явственно видное зеленоватое облачко расплывалось по комнате. Несколько девочек нервно хихикнули и прижали к губам платочки. Более стойкие мальчики просто зажали носы.