Хрононавигаторы (сборник)
Шрифт:
— Торопятся предварить правителей, что нашего визита не избежать, проворчал Кнудсен.
Тем же размеренным широким шагом он вошел в зал. На трех амфитеатрах в строгом порядке, как они предстали Баху и Аркадию — отдельно Различники, отдельно Стиратели и, компактной кучкой, Дешифраторы и Опровергатели, сидели правители страны. Только четвертый амфитеатр — в нем усадили тогда хронавтов — пустовал. Но Старейшин было много меньше, чем при первом приеме людей.
Катастрофа внесла сумятицу в ритуал торжественных заседаний: присутствовало пять Отцов Конструкторов Различий в малиновых плащах, всего три фиолетовых Отца
— Ты пригласил нас двоих прийти на радостное знакомство с вами. Хоть в знакомстве теперь будет мало радости, но мы пришли.
Но еще до того, как он произнес первое слово, в мозгу обоих хронавтов прозвучало горестное восклицание Старейшины Старейшин:
— Пришельцы! Чем мы заслужили несчастье, принесенное вами?
Кнудсен знал, что каждое его слово преобразуется в мысль, понятную всем дилонам, — надо следить, чтобы оно было недвусмысленно точным.
— Мы не считаем себя, Гунна, причиной вашего горя.
— До вашего появления не было таких разрушений!
— И до нашего появления дилоны воевали с рангунами. Или рангуны воевали с дилонами — так, наверно, точней.
— Да, не мы воевали с ними, а они с нами: мы только давали отпор. Огромная разница в этих двух понятиях — нападение и отпор; неплохо, что ты ее постиг. Но до вашего посещения Дилоны война шла по-иному. Что она так страшно переменилась, виноваты вы. Столько разрушений, столько смертей! Никакой враг не сделал нам столько зла, сколько сделали вы, назвавшие себя друзьями! Не будешь же ты возражать против очевидности?
— Буду, — твердо сказал Кнудсен. — Взываю к твоей проницательности, надеюсь на твою глубокую мысль, уверен в твоей выдающейся способности постичь даже непостигаемое, хотя буду говорить о простом и понятном... Прошу меня выслушать, Гуннар Гунна.
— Говори, — разрешил Вещий Старец. — И если даже от простого и понятного уклонишься в глубины непостигаемого, не смущайся: любой из нас, как ты справедливо заметил, постигает и непостижимое.
Хронавты еще на площади, вступив в перепалку с наружной охраной, поняли, что причина того, что отношение дилонов к людям сменилось на враждебное, — в варварской жестокости рангунов. Даже не видя Гуннар Гунны, Кнудсен не сомневался, что Старейшина Старейшин поставит в вину людям все новые бедствия. Но одновременно Кнудсен не сомневался, что переубедит Старейшин, если использует их любовь к рассуждениям, их привычку докапываться до отдаленных причин любого события, не останавливаясь и перед уходом в дальние абстракции.
— Ты не будешь возражать, Великий Провидец, — так начал Кнудсен, что рангунам надо было заранее хорошо подготовиться, чтобы нанести такой мощный удар? Подразумеваю материальные средства — орудия, боевую обслугу...
— Не буду возражать, — промолвил Вещий Старец.
— И что для такой подготовки требуется время? И время немалое! Простым нахрапом, с бухты-барахты... я хотел сказать — без умелой мобилизации всех ресурсов, без длительного их накопления, без сохранения подготовки в тайне...
— Ты и прав и неправ,
На мгновение Кнудсен растерялся.
— Вы знали, что совершится такое страшное нападение?
— Вот ты и показал несовершенство человеческого понимания сравнительно с нашим, — не то упрекнул, не то просто установил печальный факт человеческой интеллектуальной отсталости Старейшина Старейшин. — Ты не ощущаешь неодинаковости двух разных понятий: возможности свершения и реального свершения. У дилонов даже дети не путают так грубо этих категорий.
— У нас тоже стараются их не путать, — сделал попытку оправдаться Кнудсен. — Но мы ведь не представители Высшего Разума.
— До Высшего Разума вам далеко, — согласился Гуннар Гунна. — Поэтому мы и предлагали вам использовать наши великие успехи и возможности. Но сейчас...
— Сейчас мы должны исправить то, что еще поддается исправлению. Итак, тайны в подготовке рангунов к решающему удару не было?
— Тайны не было, я уже объяснил. Но почему ты назвал ужасный удар рангунов решающим? Он ничего не мог решить.
— Как не мог? А победа в затянувшейся войне — разве не решение? Такой удар, они могли подумать, принесет им долгожданную победу.
— Нет, — с грустью промолвил Старейшина Старейшин. — Вашей слабой мысли не проникнуть в глубины наших взаимоотношений с рангунами. Вы не сосредоточиваетесь и мыслите... как это ваше хорошее определение? нахрапом, с бухты-барахты, так? Очень выразительная формула! Иногда у вас такие прекрасные и благородные выражения! Такие глубокие проблемы... Например, та мучительная проблема, о которой так красноречиво повествовал пришелец Бах — сколько поместится...
— Черт возьми! — не удержался Кнудсен. Его охватил страх, что хитродвижение спора уведет Вещего Старца далеко от темы. Он поспешно поправился: — В данном случае "черт возьми" означает вопрос: как вы проникли в тайну подготовки рангунов к большому наступлению?
— Понял, пришелец. Итак, "черт возьми"— в смысле постижения великой тайны подготовки рангунов к большому наступлению... Но ведь в среде рангунов много дилонов. Один из них — глубокий Кун Канна, великий мыслитель Кун Канна — я его прочил в свои преемники. Этот выдающийся стратег Кун Канна с момента его похищения хавронами трагически раздвоился: душой он по-прежнему с нами, а искусные руки и мудрая голова верой и правдой служат рангунам. Он провел подготовку того наступления, которое ты неправильно назвал решающим и которое, тем не менее, ужасно и губительно, и, естественно, сообщал нам по секрету, что делает.
— Но удар по дилонам провел, конечно, не он?
— Конечно, он, кто же еще? Неужели ты думаешь, рангуны сами могли провести такую операцию? Разве хоть одного Бессмертного можно сравнить с самым неудачным из дилонов? Понимаешь меня, пришелец?
— Стараюсь понять, но мне трудно. Позволь возвратиться к термину "решающий удар". Значит, рангуны не стремятся к победе?
— Рад, что до тебя дошла эта простая истина. Они воюют ради войны, а не ради победы. Что им делать, если они победят? Тем более, если уничтожат нас? Чем тогда они заполнят свое бессмертие?