Хрустальное озеро
Шрифт:
— Но мы не выходим в озеро поодиночке. Она никогда так не делала…
— Должно быть, в тот раз ей захотелось покататься на лодке одной. Вечер был чудесный, облака летели по небу, как дым костра. Я стояла у окна и долго следила за ними…
— А маму вы не видели?
— Нет, детка. Я никого не видела.
— Сестра Мадлен, ее не отправят в ад, правда?
Отшельница опустила вилку для тостов и с изумлением уставилась на Кит.
— Ты это серьезно? — наконец спросила она.
— Ну, это же грех. Отчаяние — смертный грех, который не прощается.
— Где ты это слышала?
— В школе. На мессе по случаю начала учебного года.
— Но с чего ты взяла, что твоя бедная мать покончила с собой?
— Она была несчастна.
— Все мы несчастны. Каждый по-своему.
— Нет, она действительно была несчастна. Вы не знаете…
Сестра Мадлен не стала кривить душой:
— Я знаю многое, но твоя мать никогда не наложила бы на себя руки.
— Но…
— Никаких «но», Кит. Пожалуйста, поверь мне. Допустим только на минутку, что твоя мать действительно решила, что жить дальше не имеет смысла. Но тогда она обязательно оставила бы вам письмо с объяснением случившегося и попросила бы у вас прощения. Это так же верно, как то, что мы с тобой сидим здесь… — Наступило молчание. — Но письма не было, — сказала наконец сестра Мадлен.
Кит хотелось поделиться своей тайной с сестрой Мадлен, но если та потом кому-нибудь об этом расскажет, тогда всему конец.
Кит промолчала, и сестра Мадлен повторила:
— А раз письма не было, значит, Элен не могла лишить себя жизни. Поверь мне, Кит, и отныне спи спокойно.
— Да, сестра Мадлен, — ответила Кит с болью в сердце. Она знала, что эта боль останется с ней навсегда.
В тот вечер к ним пришел сержант и долго разговаривал с Ритой на кухне. Когда вошла Кит, беседа уже закончилась.
— Есть какие-нибудь новости? — спросила она.
— Нет. Ничего, — ответила Рита.
— Я только спрашивал Риту, всё ли вы осмотрели…
— Можете не сомневаться, если у хозяйки имелись свои планы, какими бы они ни были… это стало бы громадным облегчением для всей семьи, и никому и в голову бы не пришло от вас что-то скрывать, — устало огрызнулась Рита.
Кит побледнела так, что чуть не потеряла сознание.
Тон сержанта смягчился.
— Рита, я в этом не сомневаюсь. У каждого своя работа. Ты выносишь помои, а я задаю трудные вопросы тем, кому и без того несладко. — Он встал и, не сказав больше ни слова, вышел.
— «Выносишь помои…» — злобно передразнила его Рита. — Как будто мы не перевернули весь дом вверх дном, разыскивая письмо хозяйки.
— А если бы его нашли?
— Тогда они перестали бы выспрашивать у всех на автобусной остановке и вокзале, не видели ли они женщину в платке. И бедный хозяин успокоился бы, а не бродил всюду как привидение.
Кит застыла как вкопанная. Рита ничего не понимала…
Брат Хили сообщил мальчикам, что Эммет возвращается в школу.
— Если кто-нибудь из вас посмеет назвать его «Мем-Мем-Меммет», я оторву ему голову, и никто не приставит ее обратно! — Он бросил на мальчишек убийственный взгляд.
— Брат Хили, вы уверены, что она утонула? — спросил Филип О’Брайен.
— Думаю, что это вполне вероятно. А потому будем молиться всем трем святым Мариям, чтобы ее тело нашли.
— Брат, прошло уже девять дней, — возразил Филип.
— Да, но иногда тела находят намного позже… Озеро у нас глубокое, о чем вас предупреждают день и ночь.
— Брат, а что, если… — начал Майкл Салливан.
Он наверняка хотел спросить, в каком состоянии будет тело. Мальчики этого возраста любят обсуждать такие темы.
— Сделай одолжение, открой «Историю Ирландии» Карти. Страница четырнадцать! — прорычал брат Хили.
Уже не в первый раз он завидовал матери Бернард, учившей кротких девочек Монахиня сказала ему, что в школьной часовне молились за мать Кит Макмагон. Учить девочек — одно удовольствие, снова и снова повторял он. Никакого сравнения с тем, что ему приходится терпеть изо дня в день.
Мартин Макмагон не мог есть. Говорил, что стоит ему проглотить кусок, как внутри начинается жжение, а в горле весь день стоит комок. Но он был непреклонен в одном: дети должны питаться как следует.
— Целый обед мне не съесть, — сказал Эммет.
— Малыш, тебе нужно набирать силы. Ешь. Рита старалась.
— Папа, а разве тебе не нужны силы? — спросил мальчик.
Ответа не последовало.
Позже Кит принесла в столовую чашку боврила и два тоста с маслом. Они с Ритой решили, что с этим Мартин справится.
— Пожалуйста, папа, — взмолилась девочка. — Пожалуйста! Что я буду делать, если ты заболеешь? Не останется никого, кто мог бы нам посоветовать, как быть. — Отец послушно попытался проглотить ложку. — Было бы лучше… — начала она. Отец медленно поднял глаза, стараясь понять, что она хочет сказать. — Как по-твоему, было бы лучше, если бы мама оставила письмо?
— О, в миллион раз лучше, — ответил он. — Тогда мы бы знали, почему… и что… она сделала.