Хрустальное озеро
Шрифт:
В спальне! Девочки очень обрадовались. Никто не знал, что скрывается за закрытой дверью. Духи умерших и празднование Хеллоуина были тут же забыты.
Они вошли в комнату. Там стояла простая кровать с маленьким железным изголовьем и чуть меньшим изножьем, накрытая белоснежным покрывалом. На стене висел крест — не распятие, а самый простой. На маленьком комоде без зеркала лежали расческа и пара четок. Кроме того, в комнате были стул и молитвенная скамеечка, стоявшая под крестом. Здесь сестра Мадлен читала свои молитвы.
— У вас очень чисто, — сказала Клио, не сумев придумать ничего лучшего. Что еще можно было сказать о помещении, обладавшем удобствами тюремной камеры?
— Вот он! — воскликнула сестра Мадлен, достав картонную коробку, набитую соломой. В середине коробки сидел маленький лисенок, склонивший голову набок.
— Ой, какой хорошенький! — хором сказали девочки и неловко потянулись к нему, чтобы погладить.
— Он не кусается? — спросила Клио.
— Ущипнуть может, но зубы у него еще такие маленькие, что не причинят вреда.
— Он будет жить у вас? — поинтересовалась Кит.
— Понимаешь, он сломал лапку. Я решила ее вылечить. Вряд ли мистер Келли обрадовался бы, если бы ему принесли лису.
Сестра Мадлен понимала, что теплыми чувствами, которые питали к ней жители Лох-Гласса, злоупотреблять не следует. Лисы охотятся на цыплят, гусят и индюшат. Ни один местный врач не стал бы лечить лисенка.
Девочки с восхищением смотрели на щепку, привязанную к маленькой лапке.
— Скоро он сможет не только ходить, но даже бегать и отправится туда, где его ждет настоящая жизнь. — Сестра Мадлен посмотрела на доверчиво поднятую острую мордочку и погладила нежную пушистую головку.
— Неужели вы его отпустите? — выдохнула Кит. — Я бы никогда не смогла…
— Здесь ему не место. Нельзя удержать того, кто любит приволье.
— Но его можно приручить…
— Ничего не выйдет. Тот, кто рожден для свободы, рано или поздно уйдет.
Кит вздрогнула. Казалось, сестра Мадлен предсказывала чье-то будущее.
Элен медленно спустилась по лестнице, вошла в аптеку и вымученно улыбнулась.
— Сапожник без сапог… Не могу найти аспирин. Всю ванную обыскала, — сказала она.
Мартин протянул ей стакан воды и две таблетки. Их руки на мгновение соединились, и Элен снова улыбнулась, притворившись, что рада этому прикосновению.
— Милая, у тебя усталый вид. Плохо спала? — заботливо спросил Мартин.
— Вообще не спала. Ходила из угла в угол. Надеюсь, что никого не разбудила.
— Нужно было прийти ко мне. Я бы дал тебе что-нибудь.
— Не люблю будить тебя среди ночи. Достаточно и того, что мы спим в разных комнатах. Не стоит возбуждать ложную надежду.
— Надежда есть всегда. Может быть, в один прекрасный день… — Лицо Макмагона оживилось. Элен промолчала. — Или в одну прекрасную ночь? — улыбнулся он.
— Мартин, нам нужно поговорить.
Муж нахмурился и пощупал ее лоб:
— Что случилось, милая? У тебя жар?
— Нет, нет. Речь не об этом.
Он посмотрел ей в глаза:
— Хорошо, говори.
— Не здесь. Разговор долгий, тяжелый и… Давай уйдем отсюда.
Щеки Элен пылали — от прежней бледности не осталось и следа.
— Может, все-таки позвать Питера?
— Никакого Питера! — выпалила она. — Нам нужно поговорить. Ты не прогуляешься со мной?
— Сейчас? Может быть, пойдем наверх? Наверное, Рита уже накрыла на стол… — Мартин был в растерянности.
— Я сказала Рите, что сегодня мы обедать не будем. Принесла тебе несколько сандвичей. — Она протянула ему аккуратный пакетик, и Мартину вдруг стало страшно.
— Послушай, милая, я на работе и не могу уходить когда вздумается.
— Сегодня короткий день.
— Но у меня еще куча дел… Может быть, поднимемся и поделимся сандвичами с Ритой? По-моему, это будет замечательно…
— Я не хочу говорить при Рите…
— Я думаю, сейчас не время для разговоров. Пойдем наверх, я уложу тебя в постель. Все это ерунда. — Таким же тоном он говорил, когда вытаскивал занозу из пальца ребенка или смазывал йодом разбитую коленку. Успокаивая и утешая.
Глаза Элен наполнились слезами.
— Ох, Мартин, что мне с тобой делать?
Он потрепал жену по руке:
— Улыбнуться. На свете нет ничего лучше улыбки.
Она заставила себя улыбнуться, а Мартин вытер ей слезы.
— Ну вот, я прав! — обрадовался он.
Они держались за руки, как счастливая пара, собирающаяся жить вместе до самой смерти. Тут дверь открылась, и в аптеку вошли Лилиан Келли и ее сестра Мора, прибывшая в Лох-Гласс со своим обычным ежегодным визитом.
— Чудесно! Любовная сцена на фоне полок с лекарствами! — засмеялась Лилиан.
— Привет, Элен! В этом году мы еще толком не виделись.
Мора, такая же плотная, как и сестра, была шумной, энергичной и обожала гольф. Она работала на ипподроме и, как говорили, имела виды на одного тренера. Но надежды не сбылись. Море было около сорока, и она продолжала оставаться бодрой и деятельной.
Мартин принес два стула с высокими спинками, которые держал для посетителей, и пепельницу. Лилиан и Мора курили «Золотые хлопья», помахивая сигаретами в такт беседе.