Хуан Дьявол
Шрифт:
– Конечно же представляю. Не в первый раз такое случается, мама. На Гаити, в Санто-Доминго, на Ямайке.
– Единственную важность представляет для меня случившееся в Кампо Реаль! Это мое, твое, наше! Это наши земли, наш дом! Что течет в твоих венах вместо крови?
– Я же сказал, что поеду тогда, когда это будет возможным.
– Ну тогда я еду немедленно, хотя бы и искать смерть, как ты добиваешься! – и крикнув, громко позвала: – Янина, Сирило, Эстебан! Пусть немедленно запрягут повозку! Пусть подготовят другую, чтобы следовать за мной, доверенные слуги дома! Пусть запасутся провизией и оружием,
– Тем не менее, Ренато прав, сеньора, – мягко вмешался Отец Вивье. – Это настоящее безумие.
– Мама, мама, подожди! – умолял Ренато.
– Чего ждать? Если бы это случилось при твоем отце, который был смелым, он бы подчинил их хлыстами! Но ты, ты…!
– Что я, мама?
– Ты больше, чем трус! Тряпичная кукла, которой женщины играют по своим прихотям! Недостойно твоего имени и звания!
– О, хватит! Клянусь тебе, что…! – вскинулся негодующий Ренато.
– Не клянись ни в чем! Дай мне выйти! Дай пройти! Я буду… я…! – София остановилась, словно задыхаясь, и вскоре упала на пол.
– Мама… Мама!
– Не приближайся, не трогай меня! – отвергла яростно София.
– Янина! – гневно позвал Ренато. И приблизившись, властно приказал: – Позаботься о матери, отведи ее в спальню и пусть она не встает с кровати. Пусть не выходит, даже если придется запереть ее на ключ!
– Ренато, Ренато…
– Прошу вас, оставить меня в покое, Отец.
– Я не могу уйти, не договорив. Кое в чем права донья София. Нужно поехать в Кампо Реаль, попросить помощи у властей. Пустить в ход все средства. Там творится ад, хаос. Понятно, что, используя только силу, это будет невозможно, но нужно найти средство. Возможно, эти люди уже насытились и будут слушать посредника. Я обещаю остаться рядом с доньей Софией и попытаюсь ее упокоить; но если бы вы прямо сейчас сходили в дом губернатора…
– Нашего губернатора нет в Сен-Пьере, – гневно и язвительно отозвался Ренато. – Он нашел удобное решение всех проблем. Ему нужно было поехать в свой дом отдыха в Фор-де-Франс.
– Это печально. Но остались власти, глава полиции, комендант Крепости. У кого можно попросить необходимой помощи.
– Я не буду ничего делать, Отец Вивье, пусть даже вы решите, как моя мать, что я трус.
– Ради Бога! Вы принимаете во внимание эту мимолетную вспышку злобы, лучше сказать отчаяния? Потому что она…
Холодный и режущий взгляд Ренато остановил последние слова священника. Это было красноречивее любых слов. Отец Вивье стоял неподвижно, пока тот удалялся через двор.
– Моника, посмотри туда! Подойди, скажи, что ты тоже видишь, что это не только мои глаза, я не сплю.
Изумленная, взволнованная, Моника позволила увести себя, Хуан почти тащил ее за руку к краю острых вершин скалистого берега. С кошачьей гибкостью спустился он, помогая, поддерживая ее, словно для его крепчайших ног не существовало скользких мест и трудностей. И наконец, они продвинулись к обломку камня, который выходил в море в виде площадки.
– Посмотри, смотри, Моника! Видишь? Понимаешь? Возвышенность, цепь из камней, которая образует водоворот.
– Возвышенность? – повторила Моника, сбитая с толку. И быстро поняла: – О, уже нет! Исчезло, скрылось!
– Вон, вон! Это сделали взрывом, который открыл ров. Нас отделили от
– Хуан, о чем ты думаешь?
– Есть способ сбежать. Твоя первая мысль была правильной, у нас остался путь на море и по этой дороге я спасу тебя.
Моника повернулась к нему и посмотрела прямо в лицо. На мгновение ее глаза осветились. Словно волна благодарности к тому, чья жажда спасти ее сейчас была выражена как нельзя сильнее. Затем она словно очнулась:
– Почему ты говоришь спасти меня, а не нас? Разве я не говорила…?
– Ты будешь делать то, что я посчитаю нужным. Разве ты не понимаешь? Мы воспользуемся одной лодкой, достаточно крепкой, чтобы с вероятным успехом совершить это путешествие. Воспользуемся спокойствием, темнотой ночи; думаю, мы сможем пройти в город незамеченными. Мы будем в южной бухте, рядом с твоим старым домом. Мы смогли бы это сделать, если удача будет на нашей стороне. Кроме нас двоих в лодке будет мальчик. Я возьму Колибри, оставлю его с тобой. Я смогу вернуться раньше рассвета. То, что случится потом, не имеет значения, потому что ты будешь в безопасности.
– Что не имеет значения?
– Я буду чувствовать себя спокойным после всего.
– Я так тебе мешаю, Хуан?
– Мешаешь мне? Неужели я не благодарен, что ты решила остаться со мной? Неужели…? О, нет, нет!
– Продолжай, Хуан. Прошу тебя, говори, что думаешь. Что ты думаешь о такой женщине, как я, Хуан?
– Я груб на похвалы.
– Эти люди не заслуживают, чтобы я приняла то, что ты намереваешься сделать. Нет, Хуан, я не согласна. Мы все решимся на это. Как ты говоришь, путь в море открыт, значит, мы можем последовать туда, навстречу судьбе. У этих людей есть древесина, инструменты, маленькие лодки. Ты знаешь, как мы должны все это отремонтировать, починить, собрать все необходимое. Они говорили о том, чтобы соорудить нечто вроде плота.
– Который разобьется о камни.
– Теперь нет. Ты сам только что сказал.
– Только на одной лодке можно остаться незамеченным. Когда их несколько, то это не то же самое. В любом случае, мы постараемся, но только когда ты уже пройдешь этот ров.
– Тогда это будет невозможно. Ты должен соединить всю волю в одно усилие.
– Так не получится. Остальные должны ехать дальше. Ты можешь высадиться в любом месте.
– Разве Люцифер не находится рядом с южной бухтой? Там ты бросал якорь. Он не сможет помочь нам сбежать?
– Да, возможно. Это довольно тяжело для него. Хотя, на самом деле, мы… Всего лишь маленькая кучка больных и нищих.
– Люцифер – морской корабль, сильный, его трюмы просторные. Как я полагаю, они пусты.
– Действительно. Туда могут спрятаться все, да. Понятно, он конфискован, но не думаю, что занят охраной. Достаточно увезти его подальше от пристани, и бросить якорь с другого конца Мыса Дьявола. Им не придет в голову искать нас там.
– Правда, не так ли?
– Твоя идея великолепна, Моника, но гораздо опаснее моей.