Худловары
Шрифт:
«Помните о Станиславском. Вживайтесь в образ своей ВЛ, говорите на ее языке. Никогда не думайте: „Я скажу это и подпишусь как Собака Баскервиллей“. Думайте так: „Что бы сказала на это Собака Баскервиллей, окажись она на моем месте?“ Учитывайте все — язык того слоя общества, к которому принадлежит ваш персонаж, его религию и его болезни, его вкусы и его почерк. Помните об этих ограничениях, как о стенах, в которых вы должны поселиться как дома, забыв про дверь».
Припанкованная девица из Лондона окончательно
Этого никак нельзя было оставить без внимания. Грамотеи раздражали меня с детства. Рассказываешь, бывало, что-то интересное, и тут какой-нибудь зануда обязательно перебивает тебя торжественным сообщением, что в русском языке нет слова «ложить». Ага, щас, нету. «Ложка» есть, а «ложить» нету. Бред. А ведь многие ведутся! Даже Гребенщиков на концерте однажды сказал: «Вы эти записки сюда… э-э-э… поскладайте!» Представляю, как мучили в детстве этого крокодильчика.
Вместе с грамотеями в Рунет просачивался их мерзко-правильный язык, похожий на подкрашенного покойника в костюме-тройке. Раньше таким языком писали передовицы советских газет, теперь — корпоративные пресс-релизы, вылизанные автоматической проверкой орфографии в «Ворде».
Мэришелльский «Манифезд Антиграматнасти» появился в одном из выпусков ее колонки «Хулидол Таймз». Если раньше кто-то еще сомневался в том, насколько сознательны языковые издевательства Fuck.Ru, теперь сомнений не осталось:
«Па мери савиршенства кампютырных спилчекирав руский изык ишо болще патеряит сваих нипасредствиннасти и абаяния. Паэтому все художники рускава слова далжны бросить вызав убиванию нашива живова изыка биздушными автаматами! Галавный Принцып нашева великава движения ПОСТ-КИБЕР гаварит: Настаящие исскувство новава тысичулетия — это то что ни можыт делать кампютыр а можыт делать тока чилавек!!! „Биз грамотичискай ашипки я русскай речи ни люблю!“ — писал наш лудший паэт Аликсандыр Сиргеич Пушкин. Эти слава мы бирем дивизом на наш флак В БАРЬБЕ С ЗАСИЛИЕМ БИЗДУШНАЙ КАМПЬЮТЫРНОЙ ПРАВИЛНАСТИ каторую нам новязывают гацкие робаты-акуппанты!!!!»
В конце говорилось, что наше движение одобрили «Ельцин, Березовский, Вербицкий, Соснора, Осин, Дубинин, Липкин, Розенбаум, другие известные деревья, ну и птицы, само собой». Это было небольшое преувеличение. Небольшое, потому что под «Манифездом» сразу подписались Гельман и Курицын, а за ними — еще множество известных птиц.
«Манифезд» стал одной из самых долгоиграющих находок Шелли. Сайт Fuck.Ru загнулся через год, но его клоны типа Udaff.com понесли поэзию ошибок дальше, в массы зашоренной интеллигенции. Закат игры наступил только в 2005-м. И не потому, что на падонском языке заговорили весь «Живой Журнал». А потому, что этот язык докатился до телепузика Леонида Парфенова.
Есть такие особые люди, носители фатального знака заката. В Рунете начала века таким был Андрей Себрант. Если он появлялся в каком-то проекте, это означало, что проект не протянет и года. Кризис-менеджер, одним словом.
Однако Себранта в конце концов взяли в «Яндекс» и посадили перебирать бобы в региональных проектах, так что вскоре он стал уважаемым человеком. Чего не скажешь о Парфенове. К тому времени он уже отпи*арил во все щели Масяню, которая тут же коммерциализовалась, обскандалилась и померла. Но Парфенов продолжал рыскать в поисках новых культурных феноменов, рядом с которыми еще не мелькнула его напомаженная физиономия.
Правда, с телевидения его уже поперли. Первое время он там неплохо выезжал на том, что копировал трюки западной тележурналистики — ну типа, когда ведущий не сидит аки пень за столом, а весело бегает по лесу, что твой серверный олень. Но не прошло и пяти лет, как другие русские телепузики тоже научились смотреть BBC и «Discovery». Понты Парфенова уже не канали на родных каналах. Зато его взяли в русский «Newsweek».
Тут ему было трудней — журналу-то не впаришь текст из школьного учебника по истории, прикрываясь яркими видеотрюками. В бумаге текст всегда на виду. Но Парфенов старался, как тот негр преклонных годов. Он искал текстовые сенсации.
Обнаружив падонский язык, он конкретно съехал с катушек. Очевидцы рассказывали, что все дискуссии с подчиненными он стал вести в терминах «Афтар жжот!» или «Ниасилил!» Подчиненных, особенно молодых, тошнило не по-детски. Ну как если бы ваша бабушка возомнила себя знатоком панк-рока и в доказательство начала ежедневно петь «Машину времени».
После статьи в «Newsweek» падонский язык, упакованный в парфеновский глянец, стал напоминать фальшивый порносайт, на котором вроде те же голые бабы, но радости уже никакой. Это лишь подтвердило статус отечественной тележурналистики как «KillerApp по-русски».
Я слышал, вскоре после этого поэзию ошибок стали использовать в рекламе гандонов. И когда на уличных лотках появилась книжка под названием «Шлем ужаса», я долгое время считал, что это оно и есть. Но в конце 2005 года мне попалась статья «Книжного обозрения», где расхваливали «фантастическое чутье Пелевина на живой и развивающийся русский язык». А вместо слов «баян, спизжено у goblin_gaga» там стояла странная фраза «чуткое ухо Пелевина уловило…»
Сначала я подумал, это какая-то ошибка. Бывает, из-за некорректного переключения кодировок KOI/WIN в тексте вылезают совсем не те слова. Но потом стало ясно: нет, все правильно. В Рунете уже набирал силу новый, совсем жестокий стеб под названием «анти-падонский язык». Язык, на котором говорят «пришлите, пожалуйста, в двух экземплярах». Или «я просил 400 капель, а тут 404!» Но смысл тот же.
«Сила — в деталях. Помните, что кетчуп — это наркотик пострашнее героина: если в Москве неожиданно пропадет весь героин, будут страдать лишь несколько тысяч наркоманов, а если пропадет весь кетчуп… представляете, что будет?! Поэтому не гонитесь за экстравагантным — все гениальное просто. Научитесь обставлять вашу ВЛ мелкими, естественными деталями как бы невзначай. Опишите как бы случайно здание Тартуского университета, употребите ленинградское слово „поребрик“ — и вот вы уже привязали свою ВЛ (и тех, кто за ней наблюдает) к местам, где вы сами никогда не были. Так же может осуществляться привязка к профессии, возрасту и ко многому другому».