Художник моего тела
Шрифт:
– Господи, ты действительно хочешь, чтобы я умер.
Я облизнула губы.
– Ты мне нужен.
Наши глаза встретились, и порочность секса сменилась нежностью любви. Гил напрягся. Затем покачал головой. Он выглядел так, словно скорее вырвал бы себе сердце, чем прикоснулся ко мне в гневе.
Но затем тучи снова сгустились, толкая его в темноту, - место защиты от боли.
Что бы это ни было, это не было занятием любовью.
Здесь было темнее.
Гил проглотил нежные слова и набросился на меня.
– Встань на четвереньки.
–
Я поняла.
Я согласилась.
Я хотела.
Его руки ласкали мой позвоночник и задницу, массируя меня, раздвигая меня. Его прикосновение скользнуло по моей татуировке и шрамам.
– Эти чертовы чернила. Эти ужасные шрамы.
– Его пьянящий стон заставил меня вздрогнуть, когда он провел носом по моей спине. — Думать о том, что тебе больно...
– Его зубы сжались, заставляя замолчать все, что он хотел сказать.
Его пальцы продолжали гладить мою татуировку, пробегая по совиному оперенью и страусовым перьям. Его прикосновение не было нежным, скорее, как огненное клеймо, сдирающее с меня кожу заживо.
– Ты не в безопасности со мной, - прошипел он.
– Я подвергаю тебя опасности.
–
Мои зубы оскалились в отчаянии, откидываясь назад в его контроль.
– Мне все равно.
– Мне не все равно.
– Просто закончи это, Гил.
– Стиснув все тело, заставила себя умолять.
– Пожалуйста.
– Скажи мне остановиться.
– Его дыхание обжигало мою спину, когда он встал позади меня.
– Пожалуйста, боже, скажи мне остановиться.
– Его бедра встретились с моими. Его жар обжег меня. Его член прижался к моей заднице, когда он схватил меня за бедра и провел своей длиной по моей щелке.
– Скажи мне. Блядь, скажи мне.
– Я наклонила голову. И вонзила пальцы в пол, качаясь назад в него.
– Не буду.
– У меня нет презерватива
– Я принимаю таблетки.
– Гил выругался себе под нос.
– Я ни с кем не была... очень давно.
– Мое сердце сжалось.
– И я тоже. Я... не буду подвергать тебя риску.
– Его зубы жевали слова, как будто разговор становился все труднее и труднее.
– Я тоже.
– Я снова покачнулась, задыхаясь от искушения, что он так близок к тому, чтобы взять меня.
– Утром ты пожалеешь об этом.
– Он застонал, отстраняясь и выравнивая свой член с моим входом.
– Я пытался предупредить тебя. Жаль, что ты, блядь, не слушала.
Гил сделал выпад.
И вошел в меня.
Он разделил меня надвое, осудил, поглотил, погрузился глубоко, глубоко в меня.
Мои руки подогнулись от всепоглощающей эйфории от того, что Гилберт Кларк - мальчик, о котором я мечтала, плакала, которого хотела и в котором нуждалась, - наконец-то заполнил меня, как он был рожден для этого.
Мир вращался вокруг
Гил зарычал, когда отстранился и снова сделал выпад.
– Почему ты должна чувствоваться так хорошо?
– Он загнал себя так глубоко, как только мог. Его голос сменил человеческий на чудовищный.
– Какого хрена тебе понадобилось возвращаться в мою жизнь?
Мой язык был слишком запутан и бесполезен для слов. Я была не более чем грехом и ощущением, оседлав его, искушая, поощряя игнорировать границы и разрывать меня на части.
Мне нужно было, чтобы он трахнул меня.
По-настоящему, агрессивно трахни меня.
Гил отстранился, затем толкнулся в меня так сильно, что я рванулась вперед. Сладкое блаженство от того, что в меня вошел он, расширилось и послало еще один луч к оргазму, нарастающему в моей
– Не могу поверить, что я внутри тебя, - проворчал Гил. Входя в меня, он задавал карающий темп. Он уничтожил все пространство между нами, его бедра напряглись и ударялись о мои с каждым ударом.
– Не могу поверить, что ты здесь. Со мной.
Мой пульс взлетел ввысь, когда я выгнула спину, давая ему беспрепятственный доступ.
– Бля, не надо.
– Он склонился надо мной, кусая меня за плечо, вонзая в меня каждый дюйм. Разбитое отчаяние в его голосе смешалось с затаенным изумлением. Как будто он провел всю свою жизнь, как и я, пытаясь понять навязчивую связь между нами.
Все прошло мимо подростковой влюбленности. Она выросла, даже находясь в разлуке.
Никакие слова не могли описать нашу странную связь. Никакой здравый смысл не мог понять, почему я чувствовала к нему то, что чувствовала, но хотела, чтобы он использовал меня полностью.
Пальцы Гила скользнули мне между ног.
– Святая матерь...
– простонала я, когда его прикосновение усилило давление внутри, душа меня, причиняя боль, чтобы я отпустила.
Я откинула свою задницу назад, вгоняя его так глубоко, что его кончик ударил меня в шейку, и мы оба застонали, как животные.
Я не узнавала себя.
Не узнавала его.
Все, что я знала, так это то, что должна была прийти. Снова. Сейчас. Немедленно.
Гил схватил меня за бедра, подтягивая выше, чтобы мог толкаться под другим углом. Каждый раз он бил меня самым совершенным, пронзительным образом.
Я вздрогнула, не в силах этого вынести.
– Гил. Боже...
– Не двигайся.
– Он тянул меня назад каждый раз, когда нырял вперед. Нет места. Никакой нежности.
– Я собираюсь трахнуть тебя, ты понимаешь?
Мои глаза закатились от капающей темноты в его тоне.
– Я собираюсь трахнуть тебя, а потом ты выйдешь за эту дверь и никогда не вернешься.
– Кружево алкоголя в его тоне не было невнятным, но добавило жестокости, которая только подлила еще больше огня в мою и без того кровоточащую потребность.