Художник моего тела
Шрифт:
Мой пульс стучал в ушах, подстраиваясь под барабанную дробь его пульса на шее. Мы стояли там, разрываясь от химии и утопая в нужде, мы оба были в отчаянии, но так боялись.
Были вещи, которые мы должны были сказать. Правила, которые должны обсудить. Будущее, которое должны защищать.
Но с алкоголем, крадущим его силу, и желанием, крадущим мою, мы оба были разрушены.
– Бля, - простонал он. Его губы опустились на мои. Внезапно и стремительно, резко и греховно.
Мои глаза закрылись, когда наши губы ударили
Мы собирались заплатить цену этой войны.
Гил вцепился кулаком в мои волосы, дернул мою голову назад, согнув меня до боли, когда поцеловал меня глубоко. Его язык раздвинул мои губы, погружаясь в мой рот, овладевая мной.
Я не могла освободиться.
Моим единственным вариантом было широко раскрыться и позволить его языку овладеть моим. Поцелуй был взрывным, как чистый динамит. Наши языки были спичками, зажигающими огонь, обжигающими каждый нейрон.
Он толкнулся ко мне, вдавливая мою спину в скамью.
Я извивалась, когда мои пальцы вцепились в его затылок, держась и погружаясь глубоко одновременно.
Каждый взмах его языка лизал мой живот. Моя плоть распухла. Моя кровь закипела. Каждая часть меня становилась тяжелой и требовательной.
Гил вполз в меня, почти сломав меня пополам, когда держал меня сзади за шею и целовал так сильно, что я изо всех сил пыталась дышать.
Мне не нужен был кислород.
Я поцеловала его в ответ. Насилие за насилие. Мое тело превратилось в ноющее месиво, дрожащее и больное от невыносимой потребности иметь его внутри себя.
Наша страсть была молниеносной.
Вспышка энергии, которая превратила нас в животных.
Оторвав меня от кухонной скамьи, Гил, спотыкаясь, направился к дивану, держа меня на руках. Он качнулся в сторону, опуская меня на ноги. Мы не добрались до мебели.
Мы обвились друг вокруг друга, балансируя в нашем пьяном, пропитанном похотью мире. Наши губы нашли друг друга в очередном маниакальном поцелуе, от которого мои глаза закатились, а сердце сжалось.
У меня никогда не было такой сумасшедшей связи с кем-то.
Никогда не хотела причинить кому-то боль так сильно, как хотела любить их.
Его пальцы почесали мой затылок, когда он крепко обнял меня и глубоко поцеловал.
Целовал меня и целовал.
Делал это так, как будто компенсируя все те моменты, когда не целовал меня в прошлом.
Мои губы горели. У меня болел язык. И мое тело ревновало.
Оно хотело его везде, а не только на моих губах.
Гил упал на колени.
Секунду я не могла понять, что произошло. Мои губы горели и стали холодными. Но затем из них вырвался громкий стон, когда он нащупал молнию на моей юбке, сорвав ее к моим ногам.
Прохладный
Возможно, если бы пришла сюда сразу, он не был бы пьян.
Может быть, если бы я не медлила, то могла бы избавить его от новой боли, которую он испытывал.
Я подвела его.
Гил откинулся на пятки, его глаза были горячими и черными от нескрываемой похоти.
– Ты убиваешь меня, О.
– Его рука дрожала, когда он провел пальцем прямо по моей киске, одетой в нижнее белье.
– Убиваешь меня.
У меня подкосились ноги.
Гил поймал меня, повалил на пол, положил на спину, когда я сбросила юбку с лодыжек.
Он не спрашивал разрешения, когда сбил мое тело и опустился на колени между моих раздвинутых ног. Его челюсть сжалась, когда он стянул мои трусики и бросил их через плечо.
Мои щеки вспыхнули, когда его взгляд остановился на моей наготе. Ту часть меня, которую он никогда не видел, никогда не касался, никогда не пробовал на вкус.
И мне не было стыдно, когда я раздвинула ноги еще шире, выгнув спину, умоляя его закончить то, что он начал.
Его брови сошлись на переносице. Он с трудом сглотнул и покачал головой, словно пытаясь убедить себя, что это не сон. Это было по-настоящему. Так, так реально.
Не говоря ни слова, он склонился надо мной и прильнул ртом к моей разгоряченной киске.
Я потеряла себя.
Моя голова уперлась в пол, когда я извивалась под его языком.
В нем не было ничего медлительного или неуверенного.
Гил лизнул меня так, словно мог проснуться в любую секунду. Он раздвинул мои складки и погрузил свой язык в меня, как будто владел этой частью меня всю свою жизнь.
Каждое нервное окончание воспламенилось. Каждая клеточка выстрелила вниз по моему телу и собралась на моем клиторе. И когда зубы Гила нашли меня, кусая за самую суть с тонко завуалированным наказанием, никакой другой части меня не существовало.
– О боже!
– Я извивалась, когда Гил уткнулся в меня носом. Облизывая и покусывая, дикий звук собственности рокотал в глубине его горла.
Его пальцы пробирались вверх по внутренней стороне моего бедра, находя мой жар, а затем вгоняя один глубоко в меня.
Я выгнулась от пола.
Его свободная рука опустилась на мой живот, прижимая меня, когда его язык закружился, а палец загнул с наслаждением. Стон вырвался из его груди, когда он прикусил мой клитор, вдыхая и посасывая.
Гил не дал мне времени привыкнуть или смириться.
Он просто взял.
– Ты знаешь, как долго я хотел это сделать?
– Его голос был густым и насыщенным, бархатным и гладкий.