Хуррит
Шрифт:
Взяв в руки наконечник копья, Ару за пару минут вырыл солидную ямку, складывая всю землю с одной стороны. Образованный валик земли частично закрывал именно ту сторону костра, которую можно было увидеть вне лощины. Быстро набрав сухих веток, Ару сложил их пирамидкой, нашел сухой мох в расщелине ствола дерева. Мне было интересно, как он собирается разжечь огонь, но парень меня удивил. Протянув руку ко мне, он сделал движение большим пальцем, словно крутил колесико зажигалки.
— Нет, дорогой, давай своими методами.
Ару понял, и поискав глазами среди веток, нашел гибкую, проверил ее, сгибая. Долго шарил среди веток,
— Ловко он огонь разжег, — в голосе Саленко было восхищение. Ару устремил взгляд на Аду, но уставшая девушка не проявила никаких эмоций. Переложив горящие веточки в яму, дикарь развел уже настоящий костер.
— Вот оно как делается, — только сейчас до меня дошло, как именно трением разводили костер. Нанизанные на металлические колышки куски рыбы быстро прогрели: Ару съел больше всех, причмокивая от удовольствия.
— Он у нас пионер, не думаю, что в его рационе раньше была рыба, — наевшись, Саленко всегда любил поговорить. Ада пристроилась неподалеку, она молча перенесла весь переход, но усталость сказывалась. Ару, отойдя на пару метров, опорожнил мочевой пузырь и под нашими удивленными глазами практически вплотную пристроился к Аде.
— Уберите его, — визгнула девушка, вскакивая с земли.Ару не растерялся, ухватив ее за руку, мягко, но назойливо потянул вниз. Саленко вскочил с места, готовый прийти на помощь, но я его остановил:
— Ада сама по себе, вроде так ты сказала? — обратился к девушке. Если сейчас не преподать урок, эти ее заскоки никогда не прекратятся.
— Арт, — Ада делала отчаянные попытки освободиться от руки Ару, но дикарь держал крепко. В глазах парня было недоумение, он не мог понять реакцию девушки.
— Арт, ну пожалуйста, — девушке удалось вырваться и спрятаться за мою спину. Ару неверно оценил мое спокойствие, вскочив, он ринулся за беглянкой, но нарвался на прямой удар кулаком.
— Арт, ты сволочь, — Ада забила кулачками по моей спине, голос ее дрожал от негодования и страха.
— Это был урок, — обернувшись, перехватил ее руки и прижал к себе девушку, — Мы в жестоком мире, и здесь не место женским хитростям. Просто запомни это и не строй из себя королеву, только король делает женщину сильной или слабой.
Саленко молчал, порывался что-то сказать. Но не рискнул. Ару тоже усвоил урок, он подполз ко мне на четвереньках и ждал в этой позе, пока я не похлопал его по плечу.
— Он признал в тебе вождя, — прокомментировал археолог, — Его можно больше не опасаться.
Дежурили мы с Саленко по очереди, Ару еще не был настолько своим, чтобы доверять ему дозор. Первая вахта была Виктора, Ада сама прилегла рядом, мое соседство ей была куда более предпочтительно, чем дикарь под боком. Некоторое
— Я все поняла, была дурой, признаю, — девушка даже обняла меня, обжигая своим дыханием. — Не отдавай меня никому.
После таких слов мне стоило усилий, чтобы не отдаться на волю чувств и желаний. Место было неподходящее, да и зрителей многовато. К чести девушки, она умудрялась умываться настолько тщательно, что запаха пота я не чувствовал. Не мог сказать про себя подобное — дал себе зарок хорошенько искупаться при первой возможности.
Второй день движения на юг прошел без происшествий — чем дальше мы продвигались, тем больше животных встречали. Довольно крупные стада антилоп, встретились нам и буйволы, возможно, это были зубры, я не силен в таких вещах. Встречались и олени, но практически всегда по одиночке. Один раз мы видели небольшое стадо голов на десять — самец с огромными рогами и самок пять с четырьмя детенышами. Пятый, наверное, стал жертвой хищников — разного рода рев, рычанье и рыканье слышалось довольно часто.
Саленко почти все время проводил с Ару — дикарь уже выучил с десяток русских словам и всячески их использовал, часто не к месту. Археолог, в свою очередь, пытался научиться его языку, но вскоре махнул на это дело.
— Моя гортань не может произвести такие сложные звуки, — ответил Саленко на мой вопрос об успехах.
На третий день мы нарвались на леопарда: он душил лань за большим раскидистым кустом. Прежде чем я успел отреагировать, Ару с громкими криками, размахивая копьем, устремился к дикой кошке. Леопард не набросился на парня, он метров пятнадцать волочил лань, но в итоге отпустил ее и скрылся бегством в траве. Ару нанес удар копьем в грудь раненому животному, прервав его мучения. У нас еще оставался запас рыбы на один день, но свежее мясо пришлось кстати.
Ару вновь удивил — выудив из складок своей одежды из шкур небольшой кусок плоского пластинчатого камня, он с необычайной ловкостью освежевал животное. Разделывать не стал, его орудие для этого не годилось. Вместо этого парень срезал лоскуты мяса не толще сантиметра. Задержись мы здесь на пару дней и будь у нас соль, можно было вялить его. Но Ару знал, что делал — он, многократно протыкая нашим импровизированным шампуром лоскуты, готовил подобие шашлыка.
На вкус получилось неплохо, насладиться мешало отсутствие соли.
На пятый день путешествия я принял решение свернуть на восток, чтобы выйти к побережью. По моим подсчетам мы прошли больше ста пятидесяти километров, можно было не опасаться Данилы и Андрия. Приблизительная площадь поисков, если бы украинцы задались такой целью, выходила больше тысячи квадратных километров. Найти на такой площади пару беглецов труднее, чем иголку в стоге сена.
К морю вышли на седьмой день — Ару не в первый раз видел такое зрелище. Он равнодушно созерцал водную гладь, но при этом умудрился предупредить Саленко, что воду пить нельзя. Значит, дикари здесь бывали и могли отличать пресную воду от соленой. С одной стороны, двигаться по побережью легче — нет высокой травы, где могут затаиться хищники. Кроме того, любой источник воды, будь то река или родник, стремится к морю. Мы почти сразу наткнулись на такой родничок у самого моря — тоненькая струйка воды, выбивалась среди нагромождения валунов и впадала в море через километр.