Хуже, чем мертвый
Шрифт:
Присцилла Геберт взревела от гнева и боли. С нечеловеческим изяществом она спрыгнула с крыши здания на стоянку, сопровождаемая своими прихвостнями. Война началась.
Мы с Сэмом стояли в центре круга из волков Шривпорта. Когда стая Присциллы начала наступать со всех сторон, Сэм сказал. — Я собираюсь превращаться, Сьюки.
Я не хотела видеть, что может сделать колли в этой ситуации, но сказала. — Хорошо, босс. — Он криво мне усмехнулся, снял одежду и пригнулся. Все вервольфы вокруг нас делали то же самое. Холодный ночной воздух был полон хлюпанья и звуков чего-то твёрдого, перемещающегося в густой липкой жидкости, которые характеризуют преобразование человека в животное. Вокруг меня выпрямились и встряхнулись огромные волки; я узнала волчьи облики Олси и Фурнана. Я попыталась подсчитать волков в нашей внезапно воссоединившейся стае, но они кружили, перестраиваясь для грядущего сражения, и не было никакой возможности проследить за ними.
Я повернулась к Сэму, чтобы привычно его погладить и обнаружила себя стоящей рядом со львом.
— Сэм, — шепнула я, и он зарычал.
Все замерли на месте. Волки Шривпорта поначалу боялись так же, как и волки Санта-Катарины, но потом они, казалось, поняли, что Сэм на их стороне, и возбужденный лай эхом разнесся между пустыми зданиями.
Потом началась битва.
Сэм попытался меня окружить, что было невозможно, но это было галантной попыткой. Как невооруженный человек, я была в основном беспомощна в этой борьбе. Это было очень неприятное чувство, более того ужасающее.
Я была самой хрупкой на этой площадке.
Сэм был великолепен. Мелькали его огромные лапы, и когда он попадал в волка, волк падал. Я скакала рядом как безумный эльф, пытаясь не попасть под удар. Я не могла наблюдать за всем, что происходило. Группа волков Санта-Катарины набрасывалась на Фурнана, Олси и Сэма, пока вокруг шли личные сражения. Я поняла, что этой группе поручено устранить лидеров, и знала, что большая часть плана состояла в этом. Присцилла Геберт не учла слишком быструю смерть своего брата, но это её всё равно не замедлило.
Казалось, никто не был слишком обеспокоен мной, так как от меня не исходило угрозы. Но были все шансы, что меня нечаянно собьют с ног рычащие бойцы и повредят так сильно, как если бы я являлась целью. Присцилла, теперь серая волчица, направилась к Сэму. Думаю, она хотела доказать, что круче всех, найдя себе самую крупную и опасную цель. Но Аманда вгрызлась в задние лапы Присциллы, когда та прокладывала себе путь через схватку. Присцилла ответила, развернув голову и обнажив зубы. Аманда отбежала, а затем, когда Присцилла отвернулась и возобновила свое продвижение, Аманда бросилась обратно, чтобы укусить ногу снова. Так как укус Аманды был достаточно мощен, чтобы сломать кость, это было больше чем просто раздражение, и Присцилла развернулась к ней полностью. Прежде, чем я смогла подумать «О нет», Присцилла схватила Аманду в свои железные челюсти и сломала ей шею.
Пока я стояла, крича от ужаса, Присцилла бросила тело Аманды на землю и развернулась, чтобы прыгнуть на спину Сэму. Он встряхивался и встряхивался, но она вонзила свои клыки ему в шею и не дала себя скинуть.
Что-то во мне щёлкнуло при виде костей в шее Аманды. Я потеряла все чувства, которые у меня были, и бросилась вперёд, как будто тоже была волком. Чтобы не поскользнуться на шевелящейся массе обоих животных, я обхватила руками меховую шею Присциллы, ногами обхватила её тело и сжала руки так, что почти обняла себя. Присцилла не хотела отпускать Сэма, так что задёргалась из стороны в сторону, чтобы сбросить меня. Но я цеплялась за нее как одержимая обезьяна.
Наконец, ей пришлось отпустить шею Сэма, чтобы иметь дело со мной. Я сжимала и сжимала сильнее, а она попыталась укусить меня, но не смогла достаточно извернуться, так как я висела у неё на спине. Она была в состоянии изогнуться достаточно, чтобы задеть мою ногу своими клыками, но не смогла задержаться. Боль была едва заметна. Я даже сильнее сжала руки, хотя они сильно болели. Если бы я их хоть немного расслабила, то присоединилась бы к Аманде.
Было трудно поверить, что все это происходило быстро. Мне казалось, что я пытаюсь убить эту женщину-волка вечность. На самом деле мысли «Умри, умри» в моей голове не было; я просто хотела, чтобы она остановила всё это. Потом прозвучал оглушающий рев, и огромные зубы сверкнули в дюйме от моих рук. Я поняла, что должна отпустить, в секунду мои руки ослабли, я упала с волчицы, покатилась по тротуару, и приземлилась у груды тел на расстоянии в несколько футов.
Это место имело своеобразную популярность и надо мной стояла Клодин. Она была в майке и пижамных штанах, и вид имела сонный. Из-за её полосатых ног я увидела, как лев почти откусил голову волчице, а потом брезгливо её выплюнул. Потом он повернулся, осматривая стоянку и определяя следующую опасность.
Один из волков бросился на Клодин. Она доказала, что полностью бодрствует. Пока животное было ещё в воздухе, её руки зажали его уши. Она размахнулась им, используя его собственный импульс. Клодин швырнула огромного волка с непринуждённостью студента, бросающего пивную банку, и волк, с шумом перелетев погрузочную платформу, шмякнулся со звуком, казавшимся весьма окончательным. Скорость нападения и его окончания была абсолютно невероятной.
Клодин не сменила положения широко расставленных ног, и я была достаточно сообразительна, чтобы остаться лежать. Теперь я была измучена, напугана, и немного забрызгана кровью, хотя на ноге красные брызги, кажется, были только моими. Борьба заняла такой короткий промежуток времени, и все же израсходовала запасы тела удивительно быстро. По крайней мере, с людьми так обычно бывает. Клодин же выглядела довольно оживлённо.
— Подходи, меховая задница! — завопила она, подзывая обеими руками вервольфа, подкрадывающегося к ней сзади. Она крутилась вокруг себя, не двигая ногами — маневр, невозможный для земного человеческого тела. Вервольф бросился и удостоился того же самого обращения, что и его соратник. Клодин даже не запыхалась. Ее глаза были расширены и более внимательны, чем обычно, и стояла она, слегка склонившись, очевидно готовая к действию.
Вокруг всё ревело, лаяло, рычало и визжало от боли, раздавались звуки, не поддающиеся объяснению. Но после минут пяти сражения звуки утихли.
Клодин даже мельком не взглянула на меня за всё это время, потому что охраняла мое тело. Когда же взглянула, содрогнулась. Видно выглядела я довольно плохо.
— Я опоздала, — сказала она, переместив ноги, так что стояла теперь сбоку от меня. Она протянула руку, и я схватилась за неё. Через мгновение я была на ногах. И обняла её. Мало того, что я этого хотела — я в этом нуждалась. Клодин всегда так замечательно пахла, и ее тело было необычайно твёрдым на ощупь, по сравнению с человеческой плотью. Она, кажется, была счастлива обнять меня в ответ, и мы цеплялись друг за друга долгую минуту, пока я восстанавливала спокойствие.
Потом я подняла голову, чтобы осмотреться, боясь того, что увижу. Павшие лежали в кучах меха вокруг нас. Темные пятна на дорожном покрытии были отнюдь не от нефтяных капель. Потрепанный волк, то тут, то там, рылся в трупах, выискивая кого-то. На расстоянии нескольких ярдов, к земле припал лев, тяжело дыша. Кровь испещрила полосами его шкуру. На его плече была открытая рана, та самая, нанесённая Присциллой. И была ещё одна, на его спине.
Я не знала с чего начать. — Спасибо, Клодин, — сказала я и поцеловала её в щёку.