Хвала и слава. Том 1
Шрифт:
— Вы бывали здесь?
И когда Януш с улыбкой отрицательно покачал головой, он прочел недоверие в круглых кошачьих глазах Адася.
«Разыгрывает, ну да ладно», — подумал, очевидно, этот юнец.
Адась Ленцкий был куда более искушенным знатоком Кракова, нежели Януш, он привел Януша в хороший, хоть и скромный ресторанчик на Гродзкой, сразу же за церковью святого Андрея. Проходя мимо церкви, Януш хотел было остановиться, посмотреть на нее, сказать что-то о татарах, которые некогда ее осаждали, но Адась не хотел его слушать.
— Идемте,
Усевшись на красный клеенчатый диванчик, он сразу почувствовал себя как дома и тут же принялся разыгрывать роль хозяина, хотя Януш ни минуты не сомневался, что платить за все придется ему. Начал Адась с водки и селедочки. Януш не стал возражать, ему было все равно. Выпили.
В ресторане была только тощая буфетчица, чахоточная особа с горящими глазами, и худосочный, маленький, слишком угодливый официант, который сразу не понравился Янушу и по мере того, как у него начинало шуметь в голове, нравился все меньше и меньше.
Впрочем, говорил Януш мало, предоставив высказываться Адасю. А тот после двух рюмок начал рисовать открывающиеся перед Янушем блестящие перспективы, то есть, собственно, не столько перед ним, сколько перед его племянником, Алеком. Через год-полтора Алек станет совершеннолетним и должен вступить во владение всем оставленным ему бабкой наследством. Пока что этим наследством распоряжалась княгиня Мария.
— Вы даже не представляете, граф, — говорил Адась, намазывая свежим маслом булку и накладывая на нее кусочки селедки, — вы даже не представляете, до чего ваша сестра — хотя у нее, правда, куча хлопот с приданым итальянской графини, — до чего она скрупулезна в делах. Дядя порой за голову хватается…
— Так, может быть, это ее достоинство? — спросил Януш, на которого водка на сей раз не действовала. — Особенно если дело касается чужих денег!
— Вы меня простите, но она же не умеет пользоваться случаем! — уже не очень церемонясь, заявил Адась.
Януша встревожило то, что Адась распускается, выпив такую малость.
— Она держит все в бумагах, как советует ей дядюшка. Ну, понятно, не все, добра у нее завались, но вообще все в бумагах, во вкладах за границей. Говорят, что ей Спыхала большие суммы в заграничные банки переводит…
Тут Януш слегка поморщился. Адась, видимо, что-то еще соображал, так как сразу переменил тему разговора.
— А как вы смотрите на то, чтобы завести скаковые конюшни?
Януш откинулся на красном диванчике и чуть не расхохотался.
— Ну что вы, да какая же может быть в наше время конюшня? Разве мы себе можем это позволить?..
— На бегах будем играть!..
— Все так, но для этого нужны знающие люди.
Официант принес стеклянную тарелочку, полную темных маринованных рыжиков.
— Чистая гибель для печени, — сказал Януш.
— А вы что, страдаете печенью?
— Немного.
— Ерунда все это — печень!.. Поехали! — И Ленцкий вновь поднял свою рюмку.
— Зачем
Но уже чувствовал, что водка действует — голова как будто бы ничего, но точность движений уже утрачена. Зацепил за вилку, салфетка упала на пол. Официант поднял ее и сказал:
— Извольте, пан граф.
Януш пожал плечами.
— Уже знает, что я граф.
Адась подмигнул.
— Да вы не умиляйтесь, они тут всех титулуют. И меня графом зовут…
Януш смутился — настолько-то он еще был трезв.
— Нет, правда, постройте у себя в Коморове конюшню, — с жаром принялся уговаривать его после третьей рюмки Адась. — Это же такое доходное дело!
Но Януша это не прельщало.
— А какой наличностью вы, граф, располагаете?
— Да нет у меня никакой наличности, — отбивался Януш.
— Та-та-та, я слишком уважаю вас, пан Януш, чтобы поверить в это.
— Да с чего вы взяли, пан Адам?
— Ну, хлопнем! — И Адась вновь поднял рюмку. Он наливал уже сам, не ожидая официанта.
Януш не возражал и выпивал каждую рюмку до дна, но голова у него была крепче, чем у Адася.
— Такие вам конюшни поставим, такие конюшни! — бахвалился Адась. — Беговую дорожку! Пару жокеев — и готово. А удовольствия-то! А деньги какие, если конь выиграет!.. Фукс!..
Это «фукс» он выкрикнул так, что официант, решив, будто его зовут, галопом помчался к кухонному окошечку и принес два темно-коричневых бифштекса, засыпанных горой крепко наперченного лука. Поставив перед ними тарелки, он остановился поодаль с выражением пса, наблюдающего, как едят хозяева.
Януш чувствовал, что в голове у него слегка мутится. А сердце наполняла безграничная благодарность Адасю за то, что тот притащил его в этот кабак и теперь не надо сидеть в гостинице и размышлять — а зачем он, собственно, сюда приехал. Он постарался это выразить:
— Я вам страшно благодарен, — твердил он, — так благодарен… Вы знаете, я сюда приехал… Я не знаю, зачем я сюда приехал… Вот приехал и… Простите, а почему мы на «вы»? Выпьем брудершафт…
Адась был так пьян, что его уже ничто не поражало. В трезвом виде одна мысль, что он может называть Януша Мышннского просто по имени, наполнила бы его гордостью и блаженством. А теперь хоть бы что.
— Брудершафт? — переспросил он. — Что ж, можно и брудершафтик… Официант! — завопил он во все горло, хотя угодливый лакей стоял рядом. — Еще литр!
— Это что? — с изумлением спросил Януш. — Неужели мы уже все выхлестали?
— Выхлестали! — лихо выкрикнул Адась и, схватив пустую бутылку за горлышко, подал ее официанту. — Выхлестали! Во как графья пьют! Видал?
Отдал бутылку и хотел было стукнуть кулаком по столу, но Януш перехватил его руку.
Выпили брудершафт. Адась пересел на диванчик к Янушу и всего его обслюнявил. Януш утерся салфеткой. Перед глазами его все смешалось. Адась, сидя рядом с ним, продолжал бормотать о каких-то выгодных сделках.