Хватит врать
Шрифт:
– Ты сам слышал, – подытожил Эльдар.
– ПОЧЕМУ? Это не я! Вычтите из моей зарплаты хоть все! Я НЕ БРАЛ! – Снова гребаные слезы, снова Несправедливость, снова все это со мной!
– Эмоции оставь для папы с мамой, – толи специально, толи случайно, но мудак давил на больное, – тебя впустили в коллектив, дали шанс на исправление, по итогу кража.
"Детдом поставил на тебе клеймо, которое видят и не приемлют все. Ты глупый, ненужный, подозрительный и асоциальный тип! Смирись".
– Я не крал, – произнес спокойным тоном, а внутри
– Это мы разберемся, тем не менее. Мы друг друга поняли? – спросил он.
– Мне покинуть рабочее место сейчас? Или отработать две недели?
– Ты свободен, – сказал директор, жестом указав на дверь.
Он неподвижно сидел на столе. Гримаса издевки не сходила. Путь на выход пролегает мимо комнаты охраны. Я заглянул в приоткрытую дверь. Толя и Валера сидели напротив друг друга. Потухшие взгляды выдавали растерянность.
– Помешал? – произнесла моя голова в проеме.
– Проходи, – ответил друг.
Проскочив в комнату и закрыв за собой дверь, я уселся на коробку рядом с ними. Толя пристально посмотрел на меня, Валера тоже.
– На меня думаете?
– Правду скажи, – ответил Валера.
– Не брал никогда и ничего! Клянусь Вам!
Услышав ответ, напарники почти синхронно уперлись взглядом в ноутбук.
– Ты все? – спросил Толя у меня.
– Да. Уволили, даже устроиться не успел.
– Вот и пожили вместе, – с грустной улыбкой проговорил Валера.
– Иди домой. Комната только для персонала, – холодно сказал Анатолий, не сводя глаз с монитора.
Да, – поддакнул Валера, – лучше не нарываться.
"Поздновато работать начали!" – чуть не вылетело у меня.
Я вышел из магазина и, как обычно, искал покоя на улицах города. Бродил до вечера, раз за разом прокручивая в голове произошедшее. Не мог успокоиться, выдохнуть, отпустить. С каждым кругом, намотанным вокруг района, отчаянье нарастало. Ведь стоит на горизонте замаячить лучику надежды, как реальность, будто цунами смывает все на своем пути, оставляя меня на пустом берегу. Голоса в голове измывались снова и снова, перечисляя неудачи, подтверждая правоту всех колкостей, сказанных в мою сторону! Успокоить шум можно только одним способом – алкоголь. В период моего семнадцатилетия достать спиртное, притом крепкое, не составляло особого труда. Купив самый дешевый коньяк, я опустошил бутылку за полтора часа. Покой и крепкий сон застали меня на лавке в парке.
Холод камеры и незнакомые голоса в неприличной близости ко мне вернули в реальность.
Я лежал на твердой скамейке, вдыхая аромат немытого бомжа. Голова кружилась и болела, глаза не открывались. От жажды можно сойти с ума. С трудом принял горизонтальное положение поставив цель разобраться в происходящем.
– Доброе утро, – сказал молодой парень в форме, сидящий за столом в паре метров от камеры.
– Где я? – конечно же, мне давно понятно, где. Зачем спросил не знаю.
– На Гавайях. Лежишь пьяный, отдыхаешь,
– Я что-то натворил, да? – спросил больше у себя, чем у милицейского.
– Ну что ты! Как правило, тут только невинные сидят, – ответил он, мельком оглядев контингент за клеткой, – да, Федор Михалыч? – он уже обращался к соседу по клетке.
Понятно. Толку задавать вопросы нет. Надо просто ждать, что будет дальше. А ждать пришлось не долго. К решетке подошел "отец" с другим милицейский, постарше шутника. Дядя Олег смотрел на меня без злобы, скорее с жалостью и тревогой. Замок камеры открыт.
– Выходи, – сказал сотрудник, глядя на меня.
Неуверенно приподнявшись, я старался идти к ним ровно, но выходило не очень. В голове мало-того двоилось, так еще и плыло, крутилось… Мы в детстве часто кружились вокруг себя, кто дольше, бывало до тошноты кружились лишь бы выиграть, вот и сейчас такое состояние, докружился… до тошноты, идиот. Дядя Олег протянул мне руку для опоры, а я, как дурак, застыл в проходе.
– Передумал или что? – поторопил меня милицейский.
– Спасибо Вам еще раз, – сказал "отец", – пошли, Дань, – он повел на выход уверенно держа меня за локоть.
На улице вновь жара. Солнце безбожно лупит в глаза. Я очень пожалел о выпитом вчера. "Отец" искоса поглядывал на мое состояние, лишь после проходной отпустил локоть. Видимо, понял, что не упаду.
– Пойдем, пройдемся, – сказал он.
Местонахождение милицейского участка мне знакома, и как добраться до дома тоже знаю. Но вот шли мы в другом направлении. Каждый шаг отдавался болью. Как люди могут раз за разом так напиваться, не боясь вновь пережить похмелье? "Знамо как, пить и пить, оттягивая расплату! ".
Мы шли вдоль шумной дороги молча. Было время подумать. "Если так просто отпустили, значит, ничего серьезного не натворил. Получается, сейчас прослушаю лекцию о вреде алкоголя, и всего делов. А если мы идем куда-то, где забирают детей обратно в детдом? ". Мы свернули в малознакомый двор, прошли вдоль детской площадки к девятиэтажке.
– Мы куда?
– Сейчас увидишь, – ответил "отец", открывая дверь подъезда комбинацией из цифр.
Ужасающе гремящий лифт на высокой скорости поднял нас на последний этаж. Мало вселенная надо мной издевается, так еще и кабина резко затормозила, приподняв содержимое желудка максимально высоко.
Меня ща вырвет, – сдерживая позывы, прохрипел я.
Дядя Олег, снова вцепившись в локоть, решительным шагом двинулся в сторону общего балкона. Одна из немногих высоток в городе. Вид завораживающий. Приятный теплый ветерок. Не достоин этот вид борьбы с рвотными позывами. Не достоин этот вид лицезреть вчерашнюю трапезу. Не достоин!
– Подыши! Вдох-выдох, вдох-выдох, – повторял "отец", подведя меня к перилле. – Не закрывай глаза, дыши глубоко! Во-о-от! та-а-а-к! – продемонстрировал он таланты ровного дыхания.