Хватит врать

Дементьева Татьяна

Подобраться к нему не сложно, музыка глушит звуки улицы.

– Прикурить не найдется? – сказал Я, похлопав его по плечу.

– Что? – переспросил директор, перепугано вынимая наушник и одновременно оборачиваясь ко мне.

Уличные фонари очертили силуэт собеседника.

– Нужен огонь, – ответил Я.

– А, да, сейчас, – привычным движение он достал из заднего кармана фирменную Zippo, протянул пламя к незнакомцу и замер, ожидая встречных действий.

– Что проходит чрез огонь. Проведите чрез огонь, чтоб оно очистилось.

– Чего? – переспросил директор,

сдвинув брови к носу.

Пламя отразилось на серебристом баллоне в моей руке. Струя бесцветного газа, направленная на фирменную зажигалку, моментально воспламенилась. Меховая оборка капюшона вспыхнула первой. Раздирающий душу крик и всполохи огня нарушили умиротворение двора, заглушили веселую музыку из наушников. Стараясь скрыться от источника пламени, он метался из стороны в сторону, яростно сбивая огонь с тела и одежды. Но все без толку. Я поддерживал пламя пока не кончился газ.

Глава 4. Первая работа.

Чуть больше месяца я тут. Отношение с "родителями" мало-помалу налаживаются. Конечно, не могу простить им аферу с усыновлением, но то, как они следят за моими делами, такого отношения к себе не приходилось испытывать. Проблемы с учебой, с адаптацией в коллективе, прогулы и прочие сложности новоиспеченного ребятенка их, как оказалось, сильно волновали.

"Родители" убивались из-за оценок. Они не орали, не били, а именно огорчались. Неожиданно, но то "мать", то "отец" усаживались со мной за столом и помогали делать уроки. Ни Никите, ни Светке, а мне!

– Дядя Олег, не надо! Это бесполезно, – говорил я ему.

Ну никак "отец" не мог понять, если он выполнит за меня домашнее задание, мне-то от этого легче не будет! Я НЕ ПОНИМАЮ ЭТИ ЗАДАЧИ! Но важно другое. Теплилась надежда, что, может быть, им действительно не все равно. Просто нужно было время?

Никита получит по шее от "деда" за комментарии в мою сторону, за очередное закрытие меня в туалете, за плевок в суп. Старик и без того гонял щегла, а теперь, словно хищник, следил за его поведением и готовился к броску.

Светка – это мой лучик света. Милая девчонка приглашала поиграть с ней в приставку, пособирать конструктор, почитать. Она не боялась меня, она не видела во мне то, чего чураются другие. Она не стеснялась подходить. В школе и дворе она с радостью пищала на весь двор: "ДАНЬКА! Привет! ", махая рукой, активно раскачиваясь на качелях.

До выпускных экзаменов остается чуть больше двух месяцев. Получить высокие баллы и попасть хоть куда-то в ВУЗ – вероятность нулевая. На днях выдавали пробные тесты ЕГЭ. Мельком пробежавшись по вопросам, я сдал пустой бланк и пошел бродить по улице. Учителя не препятствовали. С чего-то они решили, что мне все равно дорога в колонию. Не ожидал от сотрудников науки такого скудоумия. Школа сделала из меня вешалку для ярлыков. Все, кто мог, упражнялись в юморе и оригинальности. Правда, теперь исключительно за спиной! Улица же приняла меня, не обижала, не обзывала, давала отдых.

Прогулки

стали лучшим и единственным приятным времяпрепровождением. Ты никого не знаешь и тебя никто. Возможно, на встречу идет парень с такой же историей. Вот он идет, и нормально все у него. Значит, и у меня не так плохо? А вот мужик с сыном идет. Может, и он выпускник детдома? А я-то не выпускник! Будь я выпускником, проблем бы не было!

И вот наступило двадцать первое февраля две тысячи девятого года. Суббота. Мне семнадцать лет! "Бабушка" разбудила не свет ни заря, чтобы пройти на перегороженную кухню. Накормила завтраком, после чего мы сидели за столом с "дедом", пялясь в сводку новостей за неделю. Следом началась криминальная программа.

"Журналистское расследование. Смотри-смотри, Данька, тебе только это и остается! Смотреть".

Дождавшись пробуждения всех членов семьи, я "приготовился" получать подарки. Кто-то зашуршал пакетом или открылась дверь шкафа. С трепетом сижу жду. Они ведь готовят такой сюрприз? Типа забыли, а потом бац? Время шло. Ну? Ну, когда же? Думаете, кто-либо из них вспомнил про важную дату? Безусловно нет. Можно было воткнуть свечку в тот же бутерброд, подарить хотя-бы не рваные варежки или перчатки, те, что достались мне после их недотепы будто пережили встречу со стаффордширским терьером. Но похоже простого "с днем рождения! " и хоть не искренней улыбки не достоин.

Семья жила привычной программой выходного дня. Все разбрелись по своим углам, а я на улицу. Мне казалось, будто стал им немного нужным! Мне казалось, будто шепот на кухне – это приготовление к празднику, ведь так показывают в фильмах! Мне казалось, будто выписанный мамой рецепт пирога для моего дня рождения!

"Показалось, Дань! По-ка-за-лось ". Жалость к себе накатила.

Находясь рядом с магазином техники, я схватил глыбу льда, отколотую от большого грязного сугроба, и метнул в витрину с широкоэкранными телевизорами. Осколок попал в счастливую рожу на рекламном плакате, раскололся на части, не причинив никакого вреда.

"Даня – кривожопый!", подначивал внутренний голос.

Схватив кусок побольше, я повторил маневр. Не смутил даже приближающийся со скоростью гепарда охранник. Вторая попытка удалась! Витрина разбилась! На третий "снежок" времени не оставалось. Я побежал к телевизорам. Их надо повалить, и как можно больше! Практически добежал, но сильная рука схватила за пуховик, повалив на зимнюю слякоть.

– Ты ЧЕ ТВАРИШЬ!? – орал мужик, по ширине превышающий меня в два раза. Из его рта вырывался пар, как у бешеного быка в мультике.

Вокруг столпились люди. Шоу начинается!

Толпа разделилась на сочувствующих и страждущих. Женщины постарше, чей материнский инстинкт раскочегарен на полную, окрысились на охранника.

– Он РЕБЕНОК! Отпусти! – практически одними словами кричали они. – Простынет!

– Да ВТАЩИ! Ему! – подсказывали агрессивные подростки, которые в жизни не чувствовали ничего больнее мамкиного шлепка.

А мужики, в чьих домах есть дети, стояли и невольно мотали головой. Они то понимают, кому придется платить.