Хватит врать
Шрифт:
– А в свободное время что делаешь? Гуляешь, наверно? – не унималась "бабуля".
– Он же не беспризорник, мать! Их не выпускают никуда! Как зона! – сказал «дед», не отводя взгляд от экрана телевизора.
– Да нет, почему же. Мы ведь обычные дети, только вот вместо родителей воспитатели, – для чего-то оправдывался я.– Гуляем, как и все. Точнее, гуляли, – с грустью добавил я.
"Дед" с сомнением посмотрел на меня.
– Пробовал, наверное, уже всякое. Что нельзя, да?
– Нет, – честно ответил я, но сомнение не ушло с лица старика Володи, – у нас с этим строго. Если заметят,
– Только это и останавливает? – продолжил он.
– Меня? – переспросил я, хотя хотелось выкрикнуть: "Отвали уже, а! ", но, взяв себя в руки, продолжил, – Я не употребляю, потому что не тянет. Вот и все.
"Бабушка" искоса поглядывала на меня. Она одновременно выпекала блины на трех сковородках, мастерски переворачивая раскаленные кругляшки голыми руками, заваривала чай и мыла посуду, оставленную с вечера в раковине. Несмотря на безостановочный конвейер дел, ничто не мешало ей слушать диалог, делая свои умозаключения. Стоит отдать должное ее кулинарным навыкам – впервые за долгое время удалось наесться до отвала. Подобный объем вкусной и свежей пищи поступал только по приезду спонсоров, благотворительных контор или проверок, а тут, похоже, в порядке вещей. Разговор прервался. "Дед" уперся в утренний выпуск новостей, который, по-видимому, более интересен, чем непонятно для чего взятый ребенок. На кухню начали выползать остальные члены семьи.
Помимо четверых уже знакомых, с угрюмым лицом появился старший сын Никита. Всем видом он показывал неприязнь ко мне, да и к пожилой паре. Кинув непонятно кому вальяжное: "здарова! " он взял охапку блинов, плюхнул ее прям на ладонь и удалился туда, откуда пришел.
– Куда? Никита! – начала возмущаться "бабушка" Нина, провожая внука по коридору взглядом. – Возьми ХОТЯ БЫ ТАРЕЛКУ! Поросенок, – буркнула она в конце.
– Олух, – подхватил "дед" раздачу комплиментов.
– Потом дивимся, откуда на обоях жирные пятна, – сказал она, уставившись в окно.
Как раз-таки за Никитой мне и предстояло донашивать большую часть одежды. Я не брезгливый, пятна, дырки, отсутствие пуговиц – это мелочь, не в том дело. Есть нюанс. Мне почти семнадцать, я высокий и худой. Детдомовские характеризовали меня более емко: "глиста", "хлыст", "сухофрукт", "мумия". А вот Никита-пухлый коротышка. Его растянутые тряпки изначально больше меня на пару размеров. А штаны, если им удается удержаться на мне, едва прикрывают икры. "Мама" Даша оказалась самопальным кутюрье. Она "ушивала" футболки и рубашки толстяка булавками на спине, а штаны подпоясала старым ремнем "отца", заранее проковыряв в нем новых дырок. На моем тощем пузе эти портки с ремнем, выглядели как шторы на карнизе.
– В самый раз, – подытожила "мама", – еще дедовы вещи переберем и Олега, наберем тебе гардероб, не переживай!
"Действительно. Не о чем беспокоиться! Просто со стороны я выгляжу как больной туберкулезом. Школа, встречай!".
Конечно же, я с еще большим трепетом стал беречь детдомовские вещи. Они хотя-бы по размеру!
Младшей дочке Свете десять. В силу возраста она никак не могла понять, почему я не ухожу к себе домой, ведь гости так долго не засиживаются!? Да, Свет, именно так. Но я не гость. Я, похоже, Ваше домашнее животное. Мое мнение никто
– А ты гулять со мной будешь? – спросила она, заговорщически глядя в глаза.
– Я не знаю. Если надо, могу погулять, – ответил я.
– Не надо, – вмешался "отец" в разговор.
– Свет, у тебя на площадке подружки, Ты что же, перестанешь с ними гулять? – адресовал он вопрос дочери.
– Я только и сижу на площадке, а подружек их братья и в кино водят, и в парк! Меня Никита не берет с собой НИКОГДА, – сказала она с обидой, покосившись в сторону брата. – Теперь буду с Даней гулять!
– Тебя в парк сводить или в кино? – спросил "отец", всячески давая понять: моя кандидатура в качестве провожатого не годится.
– Тебе же некогда. То работа, то устал, – продолжала Света, скрестив руки на груди.
– Значит, мама сводит.
– С мамой СКУЧНО! Ничего нельзя!
– Все, Свет, иди поиграй. Дане надо учиться. Ремонт доделывать надо. Согласен, Дань?
Я молча кивнул головой. Не могу же отказаться от такого "заманчивого" предложения.
– Вот видишь, некогда ему с тобой нянькаться, – завершил речь "отец", закрыв вопрос о наших совместных прогулках.
Они не доверяют мне. Ни старики, ни родители. За их фразами скрывается то, что приходилось слышать на протяжении долгих лет.
Места в квартире для нового обитателя нет. "Бабушка" с "дедушкой" жили в своей комнате за закрытой дверью, а дети с родителями – в другой. Все посадочные места заняты: двухъярусная кровать для сына и дочки, один письменный стол, один гардероб, забитый до отвала, и раскладной родительский диван, на котором все выходные они и восседали. Мне ничего не осталось, как принести с кухни табурет и присоединиться к просмотру телевизора. Что же касается упомянутого ремонта, так он, как я понял, завершился только в комнате стариков. "Отец" планировал доделать всю квартиру, но "руки не дошли".
"Было же папаше чем заняться. Не-е-е-ет, надо было мне жизнь портить, козлина!", причитал мозг.
А ремонт действительно требовался. Обои отваливались, окна продувались так, будто их и вовсе нет в квартире, двери перекошены. Этим часто пользовался Никита. В приступе непослушания и истерии он залетал в гостиную, с силой хлопая дверью. Как минимум десять минут в одиночестве ему обеспечены, ведь попасть в комнату можно, лишь приподняв дверь, чем-то типа лома.
– Дань, мы кресло раскладное присмотрели, с получки сходим и купим! Пока на раскладушке. Хорошо? – спросила "мама".
День "получки" так и не наступил. Верно говорят: "нет ничего более постоянного, чем временное! ". Быт понемногу налаживался. Каждый вечер, когда все заканчивали есть и пить, я раскладывал лежанку. Каждое утро, под взгляд голодных глаз "деда" или суетящейся "мамы" собирал обратно.
Меня не покидал лишь один вопрос: как им разрешили забрать меня? Ведь взять ребенка из детдома не так просто. Комиссия должна проверять жилплощадь, доход семьи. А тут, это ж не квартира, это банка со шпротами. Но, кажется, у проныр все было под контролем. Спустя примерно месяц с момента приезда "мама" Даша влетела в квартиру, чуть ли не писаясь от счастья.