Хвостатое (не)счастье для парня с Венеры
Шрифт:
Вот только разрешение ухаживать он так и не озвучил. Конечно, он мог напугаться, получив такое предложение от мужчины. Хотя в его расе к мужеложеству относятся относительно терпимо, просто закрывая глаза на такие случаи.
Как же тяжело! Тяжело смотреть на его губы и не прижаться к ним поцелуем, тяжело любоваться изгибами его тела, которые едва угадываются за форменной одеждой, и не проверить ладонями, так ли он хрупок, как кажется.
Я невольно потянулся к паху, поправил штаны. Нужно раздобыть где-то подавитель гормонов, холодный душ помогает плохо, а самому сбрасывать напряжение получается лишь ненадолго.
Скоро остановка на дозаправку. Там сдадим чёрный ящик с разрушенного корабля, и можно будет заглянуть в магазин. Не весть что, конечно, но полезные мелочи там обычно продаются. Может, получится достать свежих фруктов. Только синие плоды Ли-Сину нельзя, у их расы непереносимость компонента, вызывающего такой цвет.
Вызов от брата я привычно сбросил, но он тут же перезвонил. Сердце тревожно кольнуло – вдруг что-то важное? Я завернул в ближайший пустой коридор и активировал связь.
– Какого космического шлака происходит? – рявкнул Гилар вместо приветствия.
– Я уже говорил, перебои со связью, – как можно спокойнее ответил я и нашёл взглядом нужный значок в углу экрана, чтобы убедиться, что брат сейчас видит только помехи вместо моего лица.
После секундной паузы Гилар сказал уже спокойнее, но каждое слово падало бетонной стеной на мою голову.
– С тех пор, как появились эти перебои со связью, мне каждый день снится женщина. Я не вижу её лица, но почему-то уверен, что она рыжая, а ещё с хвостом и кошачьими ушами.
Я шумно вдохнул воздух, который словно загустел и отказывался входить в лёгкие.
– У неё очень задорный смех, – продолжал Гилар, а я понял, что ни разу не слышал, как смеётся Ли-Син. – А ещё я минуту назад связывался с капитаном. Никаких проблем со связью и помех в эфире не было.
Повисло молчание, я слышал, как стучит кровь в висках.
– Марус, включи видео. Я хочу убедиться, что ты в порядке.
Мне понадобилось два взмаха пальцами, чтобы исполнить требование Гилара. Помехи пропали, и брат, всмотревшись в моё лицо, шумно вздохнул, совсем как я недавно. Золотой крест в его глазах был ярче обычного, но у него хотя бы всё ещё было видно радужку.
– Кто она? – глухо спросил он. – Если ты ревнуешь, не готов делиться и знакомить нас, я бы понял…
– Не она. Он. Рыжий, с хвостом и ушами, – перебил я брата.
После секундной паузы Гилар выругался и отключил связь.
Стоило появиться на мостике, как рядом возник капитан. Пощупал языком воздух возле меня, неодобрительно покачал головой.
– Возле станции дозаправки мы зависнем на три дня. И ты первый пойдёшь в увольнительный. Это приказ.
Глава 4.
Глава 4.
Ли-Синия
Я шла после смены в каюту и раздумывала, брать ли увольнительный. Так заманчиво было бы пройтись по большой станции, заглянуть в магазин. Я, конечно, тратиться не собиралась, нам ещё устраиваться на новом месте, но бельё и цветные карандаши, чтобы Ти-Лания не скучала днём, мы могли бы себе позволить.
Я выдохнула с облегчением, когда увидела Ти-Ланию. Дочка сидела на кровати и играла с маленьким шаром, который под её ладошками распадался на секции и показывал голографические символы, похожие на буквы из разных алфавитов.
– Где ты это взяла? Ты выходила из каюты? – нахмурилась я.
– Это с того корабля, мама. Ну, который пираты сломали, – дочка спрятала шарик за спину. – Можно, я его себе оставлю? Ну пожалуйста, мам! Его никто не хватится, он же ничей!
И она состроила самую умильную мордашку, какую только сумела.
– Только при условии, что ты не будешь выходить из каюты, – строго посмотрела я на дочку. Её треугольные ушки печально поникли, взгляд сделался упрямым. – Милая, потерпи. До конца рейса осталось совсем немного. Мы вместе с растениями сойдём на планете, и там ты набегаешься вволю.
– И там можно будет выходить из каюты? – недоверчиво надулась Ти-Лания.
– Там не будет никакой каюты! Там будет настоящая комната в настоящем доме. Мы купим тебе отдельную кровать. И я уверена, что там будет парк и детская площадка, куда мы будем вместе ходить по выходным, и там ты сможешь играть с другими детьми. Я смотрела в инфосети, в Союзе много мест для досуга, – уговаривала я дочку.
Позабыв про шар, она подалась вперёд, жадно слушая о новой, неизведанной жизни. А я поняла, что просто не смогу оставить её одну на корабле. До конечной точки маршрута осталось меньше месяца, как-нибудь проживу без увольнительного.
Ничего, милая, мы справимся. Я сделаю всё, чтобы на новом месте у тебя всё сложилось лучше, чем у меня на родине.
На следующий день Ти-Лания легко отпустила меня на смену, а вот вечером я застала её за тем, что она пыталась засунуть вчерашний шарик в отверстие выдачи бурды. При этом ящик с моим бельём был разворошен, одеяло валялось на полу, и вообще у каюты был такой вид, словно внутри прошёлся смерч.
– Что тут происходит? – строго спросила у дочери.
Она вздрогнула, повернулась, спрятав шарик за спину.
– Я просто ищу для него место, – посмотрела на меня дочка с опаской.
– Давай сейчас поужинаем, приберёмся, а потом вместе найдём для твоего шарика подходящую коробочку. Идёт? – уточнила я, расставляя на столе посуду.
В итоге шарик мы положили в пустую баночку из-под чистящего крема для зубов, и Ти-Лания спрятала своё сокровище под подушку.
На следующий день Марус встретил меня на полпути к столовой. Мне даже показалось, что он специально караулил в том коридоре, но зачем бы ему так поступать? От его тёплой улыбки у меня привычно что-то перевернулось внутри. И почему он всегда такой грустный и напряжённый, даже когда улыбается?