И было утро... Воспоминания об отце Александре Мене
Шрифт:
Все находившиеся в доме вошли в комнату батюшки, чтобы начать вечернее богослужение — встречу Великого поста.
Слабым, но чистым голосом батюшка сам начал пение ирмоса Великого канона «Помощник и покровитель бысть мне во спасение». Необычайной силой звучали эти слова в устах умирающего. Это был не только итог земного пути, эти слова, которыми Церковь начинает ежегодно Великий пост, открывая всем верным дверь покаяния, открывали перед ним в этот час врата жизни вечной.
По окончании богослужения батюшка сказал, чтобы меня оставили ночевать, так как было
Рано утром пришёл отец Пётр. Каждый день он причащал больного, а потом уходил на работу (в бухгалтерию на фабрике).
Войдя в комнату батюшки, отец Пётр сказал бодрым, почти весёлым голосом: «Доброе утро, отец архимандрит, с Постом вас».
Пока отец Пётр был у батюшки, все собрались на кухне и горевали о предстоящей разлуке с батюшкой. Отец Пётр вышел к нам, и сказал: «Мы не знаем, что ждёт нас, может быть, Господь выводит его как своего избранника». Последующие события показали, что отец Пётр был прав.
В это время батюшка позвал к себе Кс. Ив. «Мать, — сказал он, — принеси Верочке капусты». Он беспокоился, что Кс. Ив. забудет накормить меня перед отъездом.
Я собралась уезжать, и ещё раз зашла к батюшке. Он лежал в забытьи. Я не решалась его беспокоить. К. И. сама подошла к батюшке и сказала: «Благословите Верочку, ей ехать надо». Я опустилась на колени возле его кровати. Батюшка благословил меня, и я уехала в Москву.
Через три дня, когда я пришла с работы, папа сказал, что звонили и оставили адрес, по которому я должна была немедленно прийти. Я все поняла. Когда пришла, то услышала: «Батюшка скончался».
Мне сообщили также, что решено было в течение года читать псалтирь по батюшке. Для того чтобы весь псалтирь прочитывался ежедневно, его разделили между духовными детьми батюшки так, чтобы каждый ежедневно читал одну кафизму. Мне досталась 6–я кафизма.
«Смотрите, — сказала одна из духовных дочерей батюшки, когда я собиралась уходить, — никому не показывайте вида, что у вас горе. И не плачьте, для этого есть ночь».
Батюшка подумал перед смертью обо всех своих духовных детях, никого не забыл. Каждому он дал в благословение образ Божией Матери. Мне, Леночке и Алику — «Всех скорбящих радости», а Павлику — «Нечаянную Радость». Своё духовное руководство он передал отцу Петру, отцу Иераксу и отцу Владимиру, распределив между ними сам своих духовных детей. Нас он поручил отцу Петру.
Когда я приехала через несколько дней к Л., она рассказала следующее.
В ночь со вторника на среду она видела сон, будто она находится у батюшки, и он просит её почитать вслух Евангелие. Она открывает книгу и начинает читать, но он останавливает, говоря: «Вам надо читать Евангелие от Луки».
Утром она собралась идти к батюшке. Алик плакал и просил её не уходить. Этого никогда прежде не было. Зайдя в дом батюшки, Леночка спросила у открывшей ей двери Кс. Ив.: «Как батюшка себя чувствует?» — «Теперь ему совсем хорошо», — ответила она. Леночка поняла, что батюшка скончался. Кс. Ив. обняла Леночку, подвела к батюшке, приоткрыла покров, чтобы Леночка могла взглянуть на его лицо и приложиться к его руке. Потом Кс. Ив. сказала Леночке, чтобы она читала вслух Евангелие. «Вам надо Евангелие от Луки читать», — сказала Кс. Ив.
На вопрос, можно ли прийти на похороны, Кс. Ив. сказала: «Нет, я вас утешила как могла, а на похороны приходить не нужно».
Леночка пошла домой и рассказала детям, что дедушка умер.
«Я так и знал, — сказал Алик, — только это совсем не страшно, он ушёл в Царство Небесное».
В течение нескольких дней Алик отказывался от всяких игр и развлечений. Мне передавали потом, что и другие дети почувствовали день кончины батюшки.
Светлую Пасхальную заутреню служил в батюшкином домике отец Пётр. Заутреня прошла очень торжественно.
По окончании службы отец Пётр сказал: «Теперь пойдём, похристосуемся с батюшкой».
Мы спустились по лестнице под дом, где находилась могилка батюшки.
Его похоронили тут же, в его «катакомбах», под тем местом, где находился Престол, — как это делали в Церкви первых веков.
В. Я. Василевская,
1902 — 1975
О книге «Катакомбы XX века».
(А. Мень)
Катакомбная Церковь… Упоминания о ней нередко встречаются на страницах, посвящённых новейшей истории русского Православия. Но чаще всего эти упоминания не выходят за пределы двух–трёх слов или догадок. И не удивительно: ведь не собраны полностью документы и свидетельства даже о тех явлениях и событиях в жизни Церкви этого периода, которые происходили у всех на виду. Тем более трудно собрать данные о том, что по самому своему названию говорит о существовании «подпольном».
Некоторые вообще отрицают реальность Катакомбной Церкви, другие — распространяют о ней сведения крайне недостоверные. Существовала ли она в действительности и если да, то что из себя представляла? Для того, чтобы ответить на эти вопросы, необходимо хотя бы бегло коснуться истории церковных разделений, возникших между двумя мировыми войнами.
С XVII века, эпохи старообрядческого раскола, Церковь в России едва ли переживала столь бурную, исполненную столь драматическими событиями пору, как в первую половину нашего столетия. Уже дореволюционные годы XX века были неспокойными, и в это время наметились попытки освободить Церковь от опеки государства. Хотя немалая часть духовенства и мирян свыклась с существующим (синодальным) положением вещей, все чаще и настойчивей раздавались голоса, призывающие к возрождению и обновлению церковной жизни. Многие священники, отчаявшись дождаться перемен, приходили к самым радикальным взглядам и выступали почти как «левые» [8] .
8
В Думе некоторые священники даже голосовали с социал–демократами.
Обращение к Православию видных представителей интеллигенции (Булгаков, Бердяев, Флоренский, Франк, Эрн, Свенцицкий и многие другие) способствовало оживлению дискуссий вокруг наболевших вопросов, в частности, связанных с пересмотром отношения Церкви к государству и общественной жизни.
Всероссийский Собор, который должен был стать голосом Церкви и определить её дальнейшие пути, не смог собраться из-за противодействия властей. Поэтому он открылся лишь в 1917 году, после крушения монархии, когда страна уже вошла в полосу войн и революций. Решения Собора не были претворены в жизнь.