И грянул гром, услышь крик мой…
Шрифт:
– Стейси, они же ищут нас!
– Что?! – пискнул Кристофер-Джон.
– Ш-ш-ш, – сердито оборвал меня Стейси. – Ой, Кэсси, отпусти руку, больно.
– Нас мог кто-то видеть и сказать про нас, понимаешь, Стейси, – настаивала я.
– Но ведь… – начал было Стейси неуверенно, – не могло случиться, что…
– Не могло случиться? – в панике воскликнул Кристофер-Джон. – А что ты думаешь, могло случиться?
– Стейси, – Малыш тоже разволновался, – а что, ты думаешь, они нам сделают? Могут тоже поджечь?
– Ничего
Мы онемели от такого его выпада. Он заговорил совсем как мама, и я ему это высказала.
Он молча замер у двери и тяжело задышал. Хотя видеть его я не могла, я чувствовала, что лицо его нахмурилось, а в глазах отчаяние.
Я легонько тронула его за локоть.
– Ты себя не должен ругать, – сказала я, – мы сделали это все вместе.
– Но это же я втянул вас в историю, – сказал он внешне спокойно.
– Нет, мы все этого хотели, – утешила я его.
– Только не я! – отрекся Кристофер-Джон. – Мне больше хотелось съесть мой обед!
– Тише, – шикнул Малыш. – Опять слышно, что они говорят.
– Я все ж таки сказал бы об этом мистеру Моррисону. – Это говорил мистер Эйвери. – Он где, там, в задней пристройке?
– Я сама скажу ему, – вызвалась мама.
Мы услышали, как открылась боковая дверь, и переполошились.
– Кэсси, возвращайся скорей в свою комнату, – зашептал Стейси. – Может, они сейчас как раз зайдут проверить нас.
– Что же мы вообще-то будем делать?
– Пока ничего, Кэсси, успокойся. Эти люди к нам, возможно, даже близко не подъедут.
– Ты в этом уверен, правда, уверен? – с надеждой спросил Кристофер-Джон.
– А нам не стоит признаться во всем маме? – предложила я.
– Нет! Ни в коем случае! Мы ни о чем никому не должны говорить! – решительно заявил Стейси. – А ну, разбегайся живее!
К двери приблизились шаги. Я кинулась на крыльцо, оттуда бегом в свою комнату. Не раздеваясь, прыгнула в кровать, натянула до подбородка лоскутное одеяло, но все равно не могла унять дрожи.
Ба вошла в комнату почти тут же, оставив дверь к маме открытой.
Боясь, что ей будет подозрительно, как это я умудрилась так рано заснуть, я легко вздохнула, чуть засопела, как во сне, перевернулась на живот, но очень осторожно, чтобы не высунулись рукава рубашки.
Обманутая моим притворством, Ба подоткнула получше со всех сторон мое одеяло и нежно погладила меня по голове. Затем наклонилась и стала что-то шарить у меня под кроватью.
Я открыла глаза. Фу-ты, что же это такое она ищет там? Пока она искала, я услышала, как подошла мама, и поскорей снова закрыла глаза.
– Мама!
– Стейси, почему ты встал?
– Можно, я помогу вам?
– Поможешь? В чем?
– Ну… ну, в чем нужно.
Мама секунду помолчала, потом сказала мягко:
– Спасибо, Стейси, но мы с Ба справимся.
– Папа же сказал, чтобы я помогал вам!
– А ты помогаешь, даже больше, чем думаешь. Но сейчас лучшее, что ты можешь сделать, это снова лечь спать. Завтра в школу, ты помнишь?
– Ну, мама.
– Если твоя помощь понадобится, я позову тебя. Обещаю.
Я услышала, как Стейси медленно пошел к себе, и тогда мама спросила с порога:
– Кэсси спит?
– Да, милая, – ответила бабушка. – Возвращайся и жди. Я через минуту приду.
После этого Ба поднялась и привернула фитиль керосиновой лампы.
Когда она выходила из комнаты, глаза у меня были уже раскрыты, и я увидела в дверях ее силуэт с ружьем в руках. Затем она прикрыла дверь, и я осталась в полной темноте.
Я подождала сколько-то минут, обдумывая, что делать дальше.
Наконец решив, что не мешает снова устроить совет с мальчиками, я спустила с кровати ноги, но мне тут же пришлось, подтянуть их обратно, так как Ба вернулась в комнату. Она прошла мимо кровати и придвинула стул с прямой спинкой к окну. Потом раздвинула занавески, так что чернота ночи слилась с темнотой комнаты, и села тихо, не издав ни звука.
Я услышала, как открылась и закрылась дверь в комнату мальчиков, и поняла, что мама вошла к ним. Я подождала, пока дверь откроется снова, но не дождалась. Постепенно прохладные простыни подо мной согрелись, а так как присутствие бабушки пригасило во мне чувство опасности, я и не заметила, как уснула.
Когда я проснулась, была еще темная ночь.
– Ба! – позвала я. – Ба, ты здесь?
Но ответа со стула у окна не последовало. Решив, что Ба тоже заснула, я вылезла из постели и ощупью добралась до ее стула.
Бабушки там не было.
Снаружи раздался лишь крик совы, прорезавший ночь, – и снова все стихло, лишь – кап-кап – капала вода с крыши. Я стояла как прикованная возле стула и боялась пошевелиться.
Затем услышала шум на крыльце. Меня трясло, и я ничего не могла с этим поделать. И снова шум, на этот раз ближе к двери. Мне пришло в голову, что, может быть, это идут мальчики, чтобы посовещаться со мной. Без сомнения, мамы с ними не было.
Посмеиваясь про себя, я поспешила на крыльцо.
– Стейси, – шепотом позвала я. – Кристофер-Джо-он!
В дальнем углу крыльца кто-то зашевелился, и я направилась ощупью туда, держась за стену дома.
– Малыш! Эй, вы, не дурачьте меня, отвечайте!
Я наугад добралась до верхней ступеньки высокого крыльца. Глаза постепенно привыкли к ночной тьме. Откуда-то снизу кто-то колючий и шершавый кинулся на меня, я потеряла равновесие и со всего размаха бухнулась вниз на размокшую от дождя цветочную клумбу. И осталась лежать, боясь пошевелиться. Но вот длинный мокрый язык облизал мне лицо.