И грянул в Хренодерках гром…
Шрифт:
Как большинство представителей семейства кошачьих, работать он не особенно любил, предпочитая заменять тяжелые физические нагрузки здоровым сном в теньке и своевременным трехразовым питанием.
– Конечно, – подтвердил Вяз. – И сеять тоже. Только вот, я смотрю, места на поляне маловато для огорода и поля, – заметил он, расстроив размечтавшегося о прибытке в хозяйстве домового. – Поэтому я как раз хотел об этом поговорить.
– А о чем тут разговаривать? – фыркнул Дорофей. – По-моему, и говорить попусту нечего. Мало места, так посеем, сколько влезет, и шабаш.
– А как наш домовой
– Отчего же, смысл есть! – Бедняга-домовой настолько преисполнился трудового энтузиазма, что чуть не выскочил из окна.
Благо кот успел удержать товарища от падения, вовремя вскочив ему на спину.
– А раз есть, значит, помочь не откажешься, – констатировал леший.
Домовой и не собирался отлынивать. Он восторженно рухнул под ноги лесному хозяину, обнял их и возрыдал:
– Благодетель наш! Кормилец!
Глядя на расчувствовавшегося Евстаха, Дорофей скорчил недовольную мину. Похоже, хочет он помогать или нет, никто спрашивать не собирался. Зная таланты домового припахивать к своим делам окружающих, кот с тоской в вольнолюбивой душе понял – наверняка придется пахать до зари и последней капли его, кота, трудового пота.
– Дорофей Тимофеевич, – окликнул взгрустнувшего кота Вяз Дубрович, – будь любезен, отцепи от меня этого малахольного. Я же еще не сказал, чем он мне помочь сможет.
– Без меня уж и домового отцепить не могут, – с высоты кошачьего превосходства мурлыкнул кот, но с подоконника спрыгнул, уцепился за ноги Евстаха лапами и рванул изо всех сил.
Но тщетно. Домовой крепко держался за лешего, не переставая бить поклоны и бодая куда-то в область коленных чашечек головой. Леший держался на ногах с большим трудом и терял терпение быстрее, чем деревья листву по осени.
– Говорят, домовые сильны в пространственной магии, – ни к кому, собственно, не обращаясь, молвил Вяз Дубрович, из последних сил удерживая равновесие. – Слышал я, что будто бы поэтому домовые могут в доме жить для хозяев незаметно, любую щель используя для своей пользы. Вот бы и поляну раздвинуть так, чтобы на ней несколько полей разместилось, да еще место под огород осталось. Потому как лес рубить я не дам. Да и некогда для полей место расчищать, до утра бы управиться, – многозначительно добавил он.
Домовой воспринял высказывание лешего как руководство к действию, высоко подпрыгнул на месте и помчался расширять поляну.
– Вот и хорошо, – облегченно вздохнул Вяз. – Вот и порядок.
А Дорофей не успел опомниться, как принялся нарезать какие-то непонятные круги по поляне, активно участвуя в замысловатом ритуале Евстаха. Хотя сильно надеялся, что на сей раз без него как-нибудь обойдутся.
Не обошлись.
Евстах сначала самозабвенно лупил в огромный хозяйский бубен, потом скакал кругами на ополоумевшей от вольного с ней обращения Маньке и совершал сложные пассы руками, и некоторые смотрелись очень уж непотребно. Затем откуда-то прилетел огромный филин и довершил действо семью кругами почета.
– Ну, вот и все. Можно начинать сеять, – констатировал раскрасневшийся от безумных скачек домовой.
– А попроще какой-то ритуал совершить было нельзя? – запаленно просипел, рухнув рядом, совершенно выбившийся из сил кот.
– Конечно, можно, – азартно откликнулся Евстах, едва удерживая в руках бубен с себя ростом. – Но это было бы не так интересно.
– Да я тебя! – прохрипел Дорофей, выпуская когти из лап. Он попытался дотянуться до зловредного домового, но сил уже не было ни подняться, ни даже ползти. – Потом удушу…
«Если доживу», – тихо вздохнул кот про себя.
Вяз Дубрович высоко оценил творческий подход маленького мужичка к пространственной магии. Эдакое сотворить с минимальными затратами собственной энергии исхитрится не каждый. С первого взгляда на поляне ровным счетом ничего не изменилось, но если пройти немного за дом ведьмы, то там неожиданным образом обнаруживались бескрайние поля, которые за день вряд ли обойдешь. «М-да-а-а! – изумленно вздернул кустистые зеленые брови леший. – Домовой сам махонький, а размах у него – любой великан позавидует. Тут без магии самого Безымянного леса явно не обошлось. Успеем ли засадить такое поле за ночь-то?»
Безымянный лес действительно славился своими удивительными свойствами. Не только потому, что в нем умудрялось уживаться множество считавшихся благополучно исчезнувшими видов магических существ и нежити, но и коварством пространства, которое он занимал. Видимо, тут тоже в свое время не обошлось без магии создателя замка Сартакль, который неизвестный зодчий, чье имя не сохранилось в веках, умудрился взгромоздить на Лысую гору, называемую в простонародье Чертовым перстом. Эта скала возвышалась посреди острова Беримор, чьи обитатели славились своей дикостью и свирепостью, лес непроходимостью, а деревья при свете солнца выделяли ядовитую смолу «слезы вампира», которая, испаряясь, превращалась в еще более ядовитый туман.
– А ярмо-то с плугом для быка у вас есть, сеятели? – ехидно поинтересовался кот, отползая в сторону, чтобы не быть битым за каверзный вопрос.
Вяз Дубрович застыл пораженным изваянием, так как подумал обо всем – о семенах, о быке, даже рассаду капусты прихватил (очень хороший сорт, между прочим), а вот про сельхозинвентарь забыл напрочь.
– Вот голова садовая! – в сердцах стукнул себя по лбу леший. – А про плуг-то забыл!
– Не стоит так убиваться, – оптимистично заявил домовой, чье стремление обустроиться на новом месте порождало в русоволосой голове бездну разнообразных идей. – Это дело поправимое.
– Как? – тут же заинтересовался кот, заподозривший, что и тут, пожалуй, без хомута на его пушистую шею не обойдется.
Припашет маленький хозяйственный мужичок, и мяукнуть не успеешь.
– Технически, – многозначительно заявил Евстах и умчался куда-то в сторону дома, только лапти засверкали.
– Фу-у-у! – облегченно выдохнул и утер несуществующий пот лапкой со лба Дорофей. (Как известно, кошки не потеют, такая уж у них природа.) – Пронесло!
Но радовался он рано. Со стороны избы послышался ужасающий грохот, какой-то стук, душераздирающий скрежет, и вскоре сам виновник громких звуков появился на поляне, волоча за собой огромный плуг и пыхтя от натуги, как еж.