И имя мне – легион
Шрифт:
Впрочем, близкая победа телекинетика скорее всего стала бы началом его конца. Уже сейчас вокруг тройки борющихся душ образовалась толпа добровольных помощничков. Пока от затаптывания на месте Максима уберегали лишь призывы акулы пера дать возможность правоохранительным органам самим разобраться с обвиняемым. Ого, уже обвиняемым! Не совсем понятно, правда, зачем журналисту нужно было тянуть время, скорее, он просто доводил до кондиции слушателей, избавляя их от последних остатков разума. А то вдруг они все-таки не решатся пойти на непоправимое? Полумеры-то в реальности амулета сводятся к легкому обмороку с минимумом неприятных ощущений.
«Все! Хватит! Надело!» – решил я и для надежности прокричал это вслух. Сразу стало легче, даже бесконечное, долбящее прямо по сознанию «слушайте» прекратилось, а ко мне развернулось штук десять перекошенных харь, уже очищенных от интеллекта.
«Что вы хотите сказать? – Оратор, сбившийся и замолчавший, снова набирал обороты, концентрируя на себе внимание собравшихся. – Вы согласны со мной?»
«Нет», – мрачно кивнул я, мысленно прикидывая, как бы подать сигнал Стасу и Василию Ивановичу. Трое против двадцати – плохой расклад, но куда лучший, чем один против все тех же двух десятков. Эх, зря я все-таки не вооружился. Верно говорили древние самураи: «Если меч пригодился тебе только один раз, носи его с собой всю жизнь».
«Нет, согласны? Нет, не согласны? Подумайте хорошенько, что именно вы хотите сказать. Что вы согласны с тем, чтобы эти воры, забиравшие у нас нашу пищу, наш хлеб, нашу энергию, понесли заслуженное наказание? Что вы не принимаете вердикт уважаемого триумвирата как чересчур суровый? Что вы не согласны с обвинением? Что вы…»
Его словесную паутину распутывать можно было бы долго и, скорее всего, безуспешно, но я поступил иначе. Метод борьбы с шибко сложными узлами изобрел еще Александр Македонский, я лишь пройду по его стопам. Две ближайшие души, загораживающие мне доступ к Петру, замерли в стазисе, после того как мои руки, превратившиеся в гигантские иглы, воткнулись им в грудь и высосали энергию. Гм…. то ли я дурак, то ли у них было куда больше стандартной пайки.
«Он с ними заодно! Взять их! Милиция!» – заорал Лист и вместо того, чтобы подать пример или, на худой конец, драпануть, полез вскрывать ящичек, с которого вещал. Ого! Мечи, топоры, дубины… хорошо хоть триумвират с его ручным рунологом автоматы для местных условий наклепать не успел.
Впрочем, меня пытались взять и без его подсказки. Против толпы, которая собирается растерзать вас, да к тому же спешно вооружается щедро раздаваемым оружием, несущим в себе концентрированную энергию, способную обезвредить не владеющую стратегическими запасами душу с одного удачного удара или двух-трех неудачных, существует только два хороших средства. Первое и в данную минуту невозможное – очередь из автоматического оружия, ну а второе – бег. Вторым средством я и воспользовался. Правда, вектор взял своеобразный. Не от толпы, а на нее. Как известно, лошадь – очень умное животное. И на копья, которые видит, она не идет. Человек почти в любом состоянии, которое позволяет ему двигаться, умнее лошади. Если на вас несутся два гигантских острия, да к тому же это самое оружие только что извлекли из груди тех, кто стоял рядом с вами, что вы будете делать? У толпы мнения разделились. Большинство шарахнулось назад. Парочка героев, в руках которых засияло энергетическое оружие, замахнулась… А я прыгнул.
Инерция мышления – страшная вещь. Несмотря на то что находящиеся в амулете,
Силуэт Петра окончательно обрел прозрачность и замер неподвижно, после того как я откачал из него остатки энергии.
«Что вы де…» – успел взвизгнуть так и недоучившийся переводчик, прежде чем лишился сознания.
«Сзади!» – предупредил Максим, распутывая разом ставшие вялыми и нецепкими конечности представителей вооруженных сил триумвирата.
Шипам, вырастающим из района позвоночника, что так хорошо показали себя в первом столкновении с полковником, просто не хватило дальности. А вот оружию нападавших этой самой дальности хватило. Оно как-никак было древковым.
Вспомнилось детство, школьные драки… Мне тогда случалось пару раз получить лопатой по спине. К счастью, деревянной и плашмя. Но все равно было достаточно неприятно. Эти полузабытые ощущения всплыли на поверхность из глубин памяти в то время, пока я, схватив одной рукой телекинетика, а другой шпагу, лучащуюся от избытка энергии, по широкой дуге драпал от толпы, предварительно пихнув бессознательную тушку гинотизера в сторону открытой дверцы клетки. Попал или нет, не знаю, задерживаться, чтобы увидеть результат, не стал, а то мог больше ничего и не увидеть.
«Ты чего делаешь?» – Максим пришел наконец в себя и начал вырываться.
«Пословицу знаешь? – спросил его я, не сбавляя скорости. Сейчас, благодаря откачке энергии у четырех душ, я чувствовал себя хорошо, позабыв большую часть страхов и сомнений, а заодно значительно увеличил физические кондиции. Конечно, до состояния, когда прутья клеток гнулись голыми руками, еще далеко, но уже не так чтобы очень, еще бы раз пять по столько… Так хорошо мне не было с памятного боя на корабле. Гм… а не становлюсь ли я, как и сталкеры, наркоманом?»
«Какую?» – спросил телекинетик.
«Кто не с нами, тот против нас!»
«Это не пословица!»
«А ты это попробуй объяснить тем, кто тебя чуть было не линчевал. И учти. После того как сказал правду, попробовав заступиться за Игоря, ты стал асоциальным элементом и теперь против триумвирата и его подчиненных».
«Но я не…»
«Можешь вернуться. – Пожатие плечами во время движения, причем очень быстрого, – трюк сложный, но мне удалось. – Остановись и подожди наших преследователей. Место в чистой и уютной клетке тебе гарантировано».
«Фигушки, – моментально пришел в себя Максим, оглянувшись и еще раз доказав известную истину: ничто так не прочищает сознание, как угроза его лишиться. – Я еще не совсем с ума сошел».
Я последовал его примеру, повернув голову назад, и убедился, что, верно, не сошел. Вот если бы он и вправду остановился, дав догнать себя тому вооруженному десятку душ, что следуют за нами, вот тогда, конечно, подобное утверждение стало бы ложью. Кстати, оружие разобрали все, но в погоню бросилась только половина… Может, я переоценил способности Листа манипулировать публикой?