И к гадалке не ходи
Шрифт:
IV
Едва услышав Динин голос, Аполлинария заверещала:
— Молодец, что сразу перезвонила! Слушай, у меня вечер освободился. Приезжай прямо сейчас ко мне. Потреплемся, как в лучшие времена, до рассвета.
— Поля, это бы здорово, и я со всем удовольствием, но ведь только с работы. Ноги не ходят. И завтра с утра прием.
— А в чем проблема? — не ослабляла напора подруга. — Сейчас мигом пришлю к тебе Славика. Я специально его не отпускала. Он тебя ко мне доставит, так что
— Ну я даже не знаю, — по-прежнему колебалась ошарашенная неожиданным предложением Дина. — У меня тут мама, дети.
— Разве дети грудные или кто-то болен? — в голосе Поли послышалось удивление.
— Да нет, но… — пролепетала Дина.
— Вот что, дай-ка мне сюда тетю Нину! — со всей решительностью потребовала Аполлинария. — Сейчас я попрошу ее посидеть с внуками.
— Она, разумеется, посидит, — заверила Дина. — Хотя они, собственно, большие.
— Юльке твоей небось лет пятнадцать…
— Именно. Понимаешь, мне сегодня нужно серьезно поговорить с ней, а она еще не вернулась.
— А завтра поздно будет? Вопрос жизни и смерти?
— Надеюсь, нет.
— Тогда что тебя тормозит? Или ты меня видеть не хочешь? — вопрос прозвучал обиженно.
— Ой, Поля, о чем ты! Конечно, хочу. Привыкла после работы дома…
— Отвыкай! Вредная привычка. Да что мы зря время теряем. Диктуй адрес, и Славик за тобой выезжает. Подъедет — позвонит. Тогда можешь спускаться. Телефон не занимай. Кстати, мобильник я тебе уже приготовила.
— Зачем? — завопила Дина, однако подруга уже бросила трубку.
Когда Дина начала торопливо переодеваться (ударить лицом в грязь перед Аполлинарией не хотелось), мама удивилась.
— Что это вы так быстро переговорили? И куда ты собралась на ночь глядя?
— Полька выслала за мной машину, еду к ней с ночевкой, вернусь домой завтра после работы, — на одном дыхании ответила дочь.
— Вот и правильно, — одобрила Нина Филипповна. — А то все дома и дома. Совсем закисла. А завтра мне подробно расскажешь. Ой, как интересно. Посмотришь, какая у нее теперь квартира.
— Ма, а мне прямо сейчас покататься на «мерсе» нельзя? — сунул в комнату кудрявую голову Мишка. — Ну только до уголочка. Потом прибегу обратно. Бабушка меня у подъезда подождет, чтобы ты не волновалась.
— Бабушке делать больше нечего, — придирчиво оглаживая на бедрах новые черные брюки, проворчала Дина.
— А мне самой интересно на Поленькину машину посмотреть, — возразила Нина Филипповна.
— Что малый, что старая, — вздохнула дочь. — Мама, может, тебя тоже до угла прокатить?
Нина Филипповна смутилась.
— Ну это, пожалуй, нет.
— А что, давай, не стесняйся, — Дина уже начинала сердиться. — И Юльку подождем. Пусть тоже прокатится.
— Ма, ты
А Нина Филипповна добавила:
— Динуся, не злись. Ты ведь едешь развлекаться, а не мы.
— Ну да. А вам завидно, — по-прежнему сердилась она.
— Не понимаю, чем плохо, если мальчик немного прокатится, — примиряюще проговорила мать.
— Ой, ты вечно на его стороне.
— Между прочим, у меня завтра тяжелый день. Контрольная. Имею я право на недолгое счастье? — Мишка произнес это так, что Дина не удержалась от смеха.
— Ну ладно. Но только до угла.
— Ба, одевайся по-быстрому, а то опоздаем! — немедленно распорядился судьбою Нины Филипповны любящий внук.
— А мне только сапоги натянуть да шапку, — засуетилась бабушка.
«Господи, да что ж они у меня как в глухой деревне, — про себя сокрушалась Дина. — Машину за мной прислали, а они норовят всем табором туда набиться».
Славик, однако, отнесся к Мишкиному поведению с пониманием. Уговорил прокатиться и Нину Филипповну. Совершил круг почета по нескольким переулкам и доставил Дининых ближайших родственников обратно к подъезду, к полному восторгу последних.
«Хорошо хоть мама еще „Вдову Клико“ не потребовала», — с облегчением подумала Дина, когда Славик уже вез ее к Аполлинарии.
Это был один из новых домов в центре Москвы. Сложной, многоступенчатой архитектуры и, разумеется, увенчанный непременной башенкой, которая красовалась на нем, словно кремовая роза на советском торте.
Подъезд с охраной. Видеокамеры. Зеркальный лифт. Дина представила себе, как бы тут порезвились мальчишки из их подъезда. Чистота в кабине была стерильная. Сопровождающий Дину Славик нажал на кнопку нужного этажа. Плавно тронувшись, кабина быстро набрала скорость.
— Она в пентхаусе живет, — сообщил водитель в ответ на испуганный Динин взгляд. — На самой, если так можно выразиться, крыше а точнее, под ней. Считается круто, но мне не нравится. Вид, конечно, замечательный, но неприятно. Высоковато. Вдруг чего случится, в окно не прыгнешь, а лестницы у пожарных досюда не достают. Не. Я, когда квартиру себе приобретать буду, поближе к земле возьму. Чтобы ни от чего не зависеть. Что мне с этого вида. Я все равно домой поздно прихожу и тут же спать заваливаюсь.
«Да тебе, милый, как, впрочем, и мне, не только пентхаус, но даже однушка в подобном доме не светит. Впрочем, их тут, наверное, и нету», — про себя отметила Дина.
Лифт, мелодично звякнув, остановился так же плавно, как и тронулся. Двери бесшумно раздвинулись.
— Счастливо повеселиться, — пожелал на прощание Славик.
Она ступила на мраморный пол, так до конца и не понимая, где находится — в общем вестибюле или в Полиной прихожей.
— Динусик! — вылетела из-за мраморной колонны подруга.