И нет преград…
Шрифт:
— А что, разве не так?
Он покачал головой, сурово сдвинув брови.
— Конечно, не так, милая! Мама научила меня уважать Священное Писание, она всегда одергивала меня, если я совершал богопротивный поступок. И потом, я на всю жизнь запомнил проповеди моего деда.
— Значит, ты не просто устроил спектакль в салуне? Он с улыбкой сжал ее руку.
— Не волнуйся, милая. Устраивать спектакли входит в обязанности христианского проповедника. Но это еще не значит, что я был неискренним. Если я дал этим людям хоть
— Пожалуй, ты прав, — согласилась Энни.
— И потом, мы вынуждены притворяться, чтобы найти твою прапрабабушку. Или ты об этом забыла?
Она кивнула:
— Все верно. Я здорово разволновалась сегодня утром, когда Зак и Сет упомянули о Рози.
— Если мы еще задержимся здесь, то в конце концов ее найдем.
— Надеюсь, что так. — Она посмотрела на плошку. — А что мы будем делать с этими деньгами?
Сэм растерянно взглянул на собранные монеты.
— Ты имеешь в виду пожертвования? Шут его знает.
— Но мы же не можем оставить их себе.
— Нет, это будет нечестно. Энни тяжело вздохнула.
— Особенно меня беспокоит то, что в числе жертвователей была бедная молодая мать с тремя малышами, одетыми в лохмотья. Я уверена, что она бросила в плошку последние два пятака.
Сэм щелкнул пальцами.
— Так, может, отдадим эти пожертвования ей и ее детям?
— Ты серьезно? — Энни всполошилась. — Но мы же не знаем ни ее имени, ни адреса.
— В гостинице наверняка кто-нибудь это знает. Тем более что нам все равно придется туда вернуться, чтобы пообедать.
Она удивленно округлила глаза.
— Неужели ты будешь есть после такого обильного завтрака?
— Милая, долгая проповедь отняла у меня много энергии, — серьезно заявил он.
Энни невольно расхохоталась.
Сэм встал и с довольным видом протянул ей руку.
— Пойдем! Надо уносить ноги, пока не открылся салун. Посмотрим, сможем ли мы сделать сегодня еще одно доброе дело.
Час спустя Сэм и Энни выехали из Роудивилла в своем кабриолете. Следуя указаниям Долли Дамбл, они двинулись на север, в район трущоб.
Расспросив за обедом посетителей гостиницы, Долли узнала, что женщину, которую они ищут, зовут Салли Мотт и что она молодая вдова с тремя детьми. Когда Энни сказала хозяйке, что они хотят отдать Салли деньги, собранные ими после утренней проповеди, Долли окинула их подозрительным взглядом, но потом все же одобрила их намерения:
— Ну что ж, похоже, что Салли — приличная женщина. Она вдова старателя и все такое, правда, живет среди самых отбросов общества. Ее дети наверняка нуждаются в помощи.
Долли даже упаковала остатки воскресного обеда для нуждающейся семьи и дала Энни старую жестянку, чтобы она перевезла в ней денежные пожертвования. Сэм добавил к собранным монетам свои пять долларов. Заметив это, Энни была тронута.
Теперь Сэм вел кабриолет по дороге, проложенной по извилистому горному ущелью. Воздух был напоен свежей прохладой и запахами хвои. Над их головами вздымались скалы, поросшие кедром и пихтой. Меж деревьями порхали пестрые птицы.
Когда они выехали на холмистую равнину, укрытую от солнца высокими соснами, Энни с изумлением увидела на дереве плакат, объявлявший о «ее» розыске. Бумага была пробита пулями. Она взглянула на Сэма, который тоже не отрывал глаз от плаката.
— Ничего себе! — воскликнул он.
— Это так странно — вдруг увидеть объявление о «моем» розыске, — грустно заметила она, — но это должно было рано или поздно случиться.
— Конечно, тем более здесь. — Сэм кивнул на ее строгое черное платье и очки в роговой оправе. — Хорошо, что ты так оделась, милая. Ты очень похожа на Рози, и, значит, нам надо быть крайне осторожными.
Энни вымученно улыбнулась. Да, она неплохо замаскировалась, но ее все-таки не оставлял страх: а вдруг кто-нибудь ее узнает? Недаром же Ройс Роуди и испанец так косились на нее во время проповеди. Впрочем, она не стала говорить об этом Сэму, дабы не волновать его еще больше.
Впереди показались стоящие в ряд четыре дома-развалюхи. Энни нахмурилась, оглядывая жалкие домишки с покосившимися крышами, оконные ставни с облупившейся краской, видавшие виды двери и замусоренные дворы.
— Долли сказала, что Салли живет в первом доме, но это же не дом, а медвежий угол!
— Да. У меня самого сердце заходится от жалости, когда я вижу, в каких нечеловеческих условиях приходится жить людям, — согласился Сэм, дернув поводья.
Он уже хотел спрыгнуть на землю, но Энни вдруг щелкнула пальцами и схватила его за руку.
— Кажется, Зак говорил, что Рози помогает местным жителям?
— Да.
— Как ты думаешь, Салли может знать Рози?
— Наверное, может. Энни улыбнулась.
Сэм спешился и достал из багажного отделения корзину с едой. В это время из ближайшего двора выбежала плешивая собака и начала лаять, скаля острые желтые зубы. Сэм не шелохнулся, лишь смерил дворняжку уничтожающим взглядом. Та заскулила и отошла прочь.
— Ты слишком серьезно воспринимаешь свою роль, — усмехнулась Энни, когда Сэм подошел к ней.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты вселил в эту собаку страх Господний. Он засмеялся и помог ей выйти из кабриолета.
Энни несла жестянку с деньгами. Они прошагали по маленькому дворику, мимо ржавого игрушечного фургона, заполненного деревянными чушками. Сэм тихо постучал в дверь. Им открыла Салли Мотт с малышкой на руках. Молодая женщина уставилась на Сэма и Энни в явном замешательстве.
— Преподобный отец, мэм. Какой сюрприз! Сэм снял шляпу.
— Миссис Мотт, можно нам на минутку войти?