И опять Пожарский 7
Шрифт:
В юрте прохладно, после жары полуденной просто и вправду праздник. И конечно кумыс. Подали глиняную плошку Епифану. Он пока выздоравливал после ран в стойбище будущей жены, разного напробовался. Этот был крепкий. Сразу теплом прошёлся по голодному желудку и в голову ударил.
Темиру тоже дали, усадили напротив их старейшины. Он похвалил кумыс и продолжил просвещать атамана насчёт игры, раз тот заинтересовался.
– Козла обезглавливают для игры, чтобы травм не было, а берут тушу именно козла, потому, что у него самая прочная шкура. А то ведь всадники со всей силы тянут, друг у друга отбирая. И в соревновании могут участвовать только жеребцы, ни одной кобылы не допускается.
В это время шум поднялся и Епифан поклонившись слегка аксакалу поспешил на лицу. С разных сторон в аул въезжало два больших отряда, с севера огромным пыльным облаком двигался его отряд. У ойратов ведь не мало лошадей позаимствовали. С юго-запада надвигалось не меньшее облако. Надо полагать, игроки в кокпар почти закончили состязание.
Как бы войнушку встретившись не устроили, чертыхнулся Епифан и поспешил к своему вороному.
Событие шестьдесят первое
Фёдор Пожарский так толком ни на одной войне и не побывал, всё время его старший брат куда ушлёт. И ведь всё время важные и нужные дела находятся, то к башкирам отправит город новый закладывать, то деревеньки убогие в порядок приводить. Полно можно дел на Руси сыскать. В этот раз дело было почти нужное с точки зрения Фёдора.
Чтобы не получилось, как во время войны с ляхами, когда остались без патронов и снарядов, нужно было через три месяца после выхода полка из Вершилово забрать все наработанные боеприпасы, доставить их до Днепропетровска, там перегрузить на новенькие, тоже за три месяца последние изготовленные плашкоуты, и доставить до Ислам-кермана, который должен быть к тому времени уже захвачен у крымчаков.
Ничего сложного. На первый взгляд. Оказалась масса камней всяких и подводных и вполне себе видимых. Патронов выточили нормальное и запланированное количество. Сто тысяч. Хуже со снарядами. Извели всю азотную кислоту, а поступления из Миасса всё нет. Фёдор решил не дожидаться, лучше привезти хоть что-то, чем оставить брата вообще без боеприпаса.
Тронулись. С железной дорогой решили не заморачиваться, всё одно перегружать. Телегами повезли из самого Вершилова. За две с половиной недели добрались до Смоленска. А на следующий день прибыли, наконец, до конечного пункта — пристани Днепропетровска.
Ещё два дня ушло на перегрузку патронов и снарядов, да ещё ведь и продукты грузили. Сухари и мясо копчёное, а также сушёные яблоки. Полные до краёв тридцать корабликов загрузили. Только тронулись, как тут же буквально в километре от Днепропетровска напоролись на мель. Жара и ни одного дождика уже чуть не месяц, обмелел совсем Днепр в этом месте, а корабли загружены чуть не с горой.
Пошли кормчие померяли глубину и на совещание уселись на бережку в тенёчке под большущей ивой. Фёдор не преминул полюбопытствовать. Мнение, как и положено, разделились. Одни предлагали разгрузить корабли и перетащить мель волоком, вторые не мучиться понапрасну, а тащить прямо так. Народу полно. Осилим.
Конечно, победили ленивые. Это два дня разгружать, да потом столько же загружать, и так уже опаздываем, Днепр продолжает мелеть. Есть в их словах логика. Вторая более осторожная и менее организованная часть предрекала, что посадим корабль на мель, а потом маяться будем, стаскивать, так больше времени потеряем. Победили первые, а правы, оказались вторые. Так они и виноваты. Накаркали своими словами червивыми. Так плотно засадили первый пробный плашкоут на мель, что потом всем кагалом до вечера его вызволяли. И только, выстроившись цепочкой, и разгрузив его, смогли перетащить. Один кораблик за день! А умаялись и увозюкались в иле, будто всю флотилию перетащили.
Всего на преодоление этой мели ушло не четыре дня, а шесть. Каждый Плашкоут пришлось чуть не на руках переносить. Так и дальше сильно легче не стало. То и дело новые мели вырисовывались. Пришлось, чтобы хоть чуть корабли облегчить людей ссадить и пешком их отправить. И так до впадения в Днепр реки Крапивня, где он с запада на юг заворачивает. Всего-то четыре десятка вёрст прошли или километров, а потратили чуть не десять дней. Такими темпами и не нужны уже будут патроны брату.
Дальше получше уже было. Только ещё в одном месте пришлось всем миром через небольшой брод кораблики перетаскивать. Вливались в Днепр мелкие ручейки и речки. Всё полноводней и полноводней он становился. Возле Киева уже и совсем в настоящую полноводную реку превратился. В городе прикупили себе свежей еды, да и брату кое-чего. Царёвы мытники заскочили было на плашкоуты, товар описывать, но осознав, кто и куда ведёт караван, тут же ретировались, зато сразу пожаловал новый дьяк Государев с приглашением посетить его, отведать хлеб соль.
Пить мёды и вина заморские Пожарский не стал. Поел, попарился в новенькой баньке, и спать, а утром тронулись дальше. Ещё ведь полтыщи километров впереди. Велика Российская империя. На полпути к Ислам-керману ночью на привале их забросали стрелами из-за плавни. Кто и зачем было не очень понятно. Если разбойники, то, что же, они думали на тридцать кораблей напасть? Это сколько же разбойников нужно? Если татары, то тот же вопрос. Утром обследовали лесок, откуда их обстреляли. Пару десятков конских следов. Какой-то мелкий отрядик злобу на них выместил. Ничего, скоро их тут всех выловят, а Пётр запрёт их на полуострове. И кончатся беды на Руси от этих людоловов. Спокойно народ заживёт. Ляхов уняли, шведы у себя заперты, вот последние вороги остались. Дайте срок.
Ислам-керман оказался и не городом вовсе. Так глиняная крепость небольшая. И целая совсем, удалось, значит брату взять её без пушечной стрельбы. Несколько раз, пока шли они по реке, видели большие плоты из могучих стволов деревьев связанные. Гонят лес сюда по Днепру. Будут крепость в приличный вид приводить, дома для гарнизона строить, да и дрова на зиму нужны, не Урал, конечно, с его морозами, но зима. Холодно, местные говорят, что и Днепр замерзает полностью, бывает.
Дальше пришлось снова разгрузками перегрузками заниматься. На этот раз подвод пришлось в два раза больше брать, все выгребли, что успели собрать в городке-крепости. Дороги, как таковой нет, на телегу много не нагрузишь, да и лошади не те, в основном местные мелкие.
Сколько же времени надо, чтобы эту степь в обжитые места превратить. Его Фёдора жизни точно не хватит.
Событие шестьдесят первое
Braunschweig (Брауншвайг) строили семьсот лет. Много правителей и хозяев перебывало, пока не оказался у нынешнего. Кроме него ведь ещё и Ганзейский союз не сбоку. А скорее даже, истинные хозяева города именно ганзейские купцы, которые платят Фридриху Ульриху герцогу Брауншвейг-Вольфенбюттельскому, малую часть доходов своих, чтобы занимался он своими балами и не лез в торговлю и управление городом.
Сейчас с занятием города войсками Католической Лиги многое изменилось. Чуть не первый попавшийся нищий оборванец, объявив, что он начальник интендантской службы какого-то «Королевского» полка мог попытаться ограбить ганзейского купца. Деньги и другие ценности, понятно, попрятаны, но когда тебе предлагают за не большую, в общем-то, сумму купить ухо твоей дочери, можно отдельно, тогда дешевле, а можно и вместе со всей дочерью, совершенно целой и невредимой, то торговаться бессмысленно. Ухо всё равно получишь. И денег всё равно лишишься. Главное, чтобы эти непонятные улыбчивые изверги ушли быстрее.