И плачут ангелы
Шрифт:
Джуба вместе с Робин поднялась на веранду и отпустила Роберта. Мальчик торопливо нырнул в теплую комнату, и Джуба собралась пойти вслед за ним, но Робин задержала ее, взяв за руку. Женщины стояли рядом, наслаждаясь глубокой привязанностью, которую испытывали друг к другу, и смотрели на темную долину, где исчезли молчаливые тени всадников.
— Какая красота! — прошептала Робин. — Я всегда считала звезды друзьями — они никогда не меняются, а сегодня они еще и кажутся совсем близкими. — Она подняла руку, будто
— Вон четверо сыновей Манатасси, — сказала Джуба. — Бедные убиенные младенцы.
— Одни и те же звезды светят нам всем! — Робин крепче обняла подругу. — Просто мы называем их по-разному. Для вас эти четыре звезды — сыновья Манатасси, а для нас — Крест. Созвездие Южного Креста.
Джуба вздрогнула, ее затрясло, и Робин мгновенно забеспокоилась.
— Что с тобой, моя Маленькая Голубка?
— Бобби прав, — прошептала Джуба. — Холодно, давай пойдем в дом.
До конца ужина она не вымолвила ни слова. Элизабет пошла укладывать Роберта, и подруги остались наедине.
— Номуса, я должна вернуться в поселок, — сказала Джуба.
— Да ведь ты только что пришла! Что случилось?
— Номуса, сердце говорит мне, что я нужна мужу.
— Ох уж эти мужчины! — горько вздохнула Робин. — Перестрелять бы их всех — если бы женщины правили миром, жить в нем было бы гораздо проще.
— Это знак! — прошептала Танасе, прижимая к себе сына. В свете дымного костерка, горящего посреди хижины, ее глаза казались черными провалами глазниц черепа. — Так всегда бывает с пророчествами Умлимо: они становятся понятны лишь тогда, когда события совершились.
— Как крылья в сумрачный полдень, — кивнул Базо. — И быки, уткнувшиеся мордами в хвосты, а теперь…
— А теперь крест поглотил безрогий скот, и всадники ночью ушли на юг. Это третий, последний знак — тот, которого мы ждали, — тихонько ликовала Танасе. — Духи предков подталкивают нас к действиям: ожидание закончилось.
— Матушка, духи выбрали тебя, чтобы прояснить смысл предсказания. Без тебя мы бы никогда не догадались, как белые называют четыре великие звезды. Теперь у духов есть для тебя новая работа. Ты одна знаешь, сколько белых в миссии Ками и где они.
Джуба посмотрела на мужа. Губы у нее дрожали, в глазах стояли слезы. Ганданг кивнул, разрешая говорить.
— Там Номуса, — прошептала Джуба. — Номуса, которая мне больше чем мать и сестра. Номуса перерезала цепь, державшую меня на невольничьем судне…
— Не думай об этом, — ласково посоветовала Танасе. — Сейчас не время для таких мыслей. Скажи нам, кто еще находится в миссии.
— Там Элизабет, моя грустная нежная Лиззи, и Бобби, которого я ношу на руках.
— Кто еще? — настаивала Танасе.
— Больше никого, — шепотом ответила Джуба.
Базо посмотрел на отца:
— Все, кто в миссии Ками, — твои. Ты знаешь, что делать.
Ганданг кивнул, и Базо повернулся к матери, заговорив успокаивающим тоном:
— Скажи мне, матушка, где Бакела и его женщина? Что ты слышала о них?
— На прошлой неделе он был в большом доме в Кингс-Линн вместе с Балела, Той, которая приносит ясное солнечное небо.
Базо посмотрел на индуну, сидящего позади Ганданга:
— Суку!
Вождь приподнялся на колено:
— Да, 6a6а?
— Бакела твой, и его женщина тоже, — велел Базо. — Когда закончишь, иди в Хартли-Хиллс и возьми шахтеров: там три человека, женщина и четверо молокососов.
— Нкоси Нкулу! — отозвался индуна, принимая приказ, и никто глазом не моргнул, услышав, что Базо назвали королем.
— Матушка, где Хеншо и его женщина, дочь Номусы?
— Три дня назад Номуса получила от нее письмо. Кэти на железной дороге вместе с мальчиком. Она пишет, что очень счастлива и носит ребенка, который должен родиться во время праздника чавала.
— А Хеншо? — терпеливо повторил Базо. — Где Хеншо?
— В письме говорилось, что он тоже там. Наверное, он до сих пор с ней.
— Они мои, — решил Базо. — Они и еще пятеро белых на железной дороге. Потом мы займемся двумя мужчинами и женщиной с тремя щенками на шахте Антилопы.
Базо дал указания всем индунам: каждый получил ферму и шахту с намеченным числом жертв. Телеграфные провода следовало перерезать, туземных полицейских убить, броды на реках охранять, дороги патрулировать, оружие собрать, угнанный скот спрятать.
Потом Базо повернулся к женщинам:
— Танасе, ты уведешь женщин и детей в древнее священное убежище среди холмов Матопо. Людей надо разбить на небольшие группы, хорошо изолированные друг от друга. Муджиба будут нести стражу на вершинах холмов, высматривая белых. Пусть женщины приготовят мази и травы для раненых воинов.
— Нкоси Нкулу! — отвечала Танасе после каждого распоряжения, вслед за индунами называя Базо королем. Она вглядывалась в его лицо, стараясь не выдать своего восторга и гордости за мужа.
Последние приказы были отданы, и все выжидающе замолкли. В хижине повисла напряженная тишина, белки глаз сверкали на лицах, словно вырезанных из черного дерева.
Наконец Базо заговорил:
— По традиции в ночь новолуния чавала сыновья и дочери Машобане, Мзиликази и Лобенгулы отмечают праздник урожая. В этом году мы не сможем собрать кукурузу, потому что саранча собрала наш урожай за нас. В этом году молодые воины не смогут убить черного быка голыми руками, потому что быков убила чума. — Базо медленно обвел взглядом слушателей. — Поэтому в этом году в ночь чавала пусть грянет буря! Пусть глаза нальются кровью! Пусть воины матабеле бросятся на врага!