И плывут куда-то корабли из Танжера…
Шрифт:
Лишь тот, кто уходит, кто пребывает в движении, кто покидает защищенное, безопасное, знакомое пространство, может понять себя самого. Тот же, кто остается внутри своего пространства, вероятно, всегда видит лишь внешнее и никогда не сможет узнать, что значит быть наедине с собой. Уход, бегство, движение к чему-то чужому может и не ориентироваться на какое-то определенное место, может не быть физическим путешествием: для этого движения необходимо лишь живое и правдивое зеркало, в котором можно рассмотреть самого себя. Отражение твоих чувств и надежд поможет тебе наконец приблизиться к себе самому.
Смотри на Танжер, и ты увидишь в Танжере самого себя.
Танжер имеет долгую и бурную историю, этот город
Танжер, портовый город на северо-западном побережье африканского континента, расположен близко от Европы. Лишь неширокое водное пространство отделяет Танжер от Барселоны и других европейских городов. Ровно четырнадцать тысяч метров от Танжера до Альхесираса в Испании. Пролив и узкая полоска суши отделяют Танжер от Европы. На африканском континенте находятся испанские анклавы Сеута (по-арабски Себта) и Мелилья, отделенные от Марокко полосой черного песка – границей, для многих непреодолимой. Одни ненавидят эту преграду, другие говорят, что она защищает их благосостояние от нападений [3] .
3
Начиная с Реконкисты Испания завоевала и удерживает территории в континентальной Северной Африке на южном побережье Средиземного моря на границе с Марокко для обороны от грабежей с этих мест.
На побережье близ Танжера то и дело находят старую одежду и вещи, которые больше не нужны беженцам, – рваную бумагу, отслужившие зажигалки, сношенные туфли без шнурков с оторванными подметками.
До Берлина, города моего рождения, расстояние от Танжера в двести раз больше, чем расстояние от Танжера до Сеуты. Я помню все названия городов, которые прочитывал на дорожных указателях во время наших ежегодных летних поездок на «родину» в переполненном и перегруженном вещами автомобиле. Однако в сами города мы не заезжали, на это не было ни денег, ни времени. Карлсруэ, Мюлуз, Марсель, Лион, Монпелье, Тулуза, Барселона, Сарагоса, Аликанте, Гранада, Малага. Мы, дети, не могли бы назвать ни одной достопримечательности этих городов, родители тоже, да и вообще никто из наших знакомых. Мы ведь были там проездом и хотели одного – наконец добраться в Танжер.
Всегда говорилось: мы едем на родину; я тогда еще не понимал этого слова, потому что ни с кем не обсуждал эту тему; родители никогда о родине не упоминали, или просто я не слышал этих разговоров. Только много лет спустя я начал догадываться о том, что это значит – чувствовать свою родину. Мне надо было многое увидеть и многое пережить, встретиться со многими людьми, чтобы я смог наконец ощутить на своих плечах теплый плащ моей родины. Без родины даже самые яркие лица бледнеют, и мое лицо тоже.
Родина там, где ты полней всего ощущаешь свою жизнь. Родина там, где ищешь свой внутренний мир, даже не зная, удастся ли когда-нибудь его найти.
Но каждому стоит отправиться на его поиски.
Поездки из Германии в Марокко были утомительными, даже сегодня, спустя много лет, они вспоминаются мне такими. Но мы любили ощущение безопасности в тесноте автомобиля, несмотря на то что часто из-за аварий приходилось подолгу ждать на дороге, под палящим солнцем южного лета. Больше всех досадовал я – потому что предпочел бы остаться летом в Берлине и с утра до ночи гонять в футбол с моими берлинскими приятелями.
Но с каждым километром, приближавшим нас к Танжеру, моя злость, вызванная нежеланием куда-либо ехать, остывала.
И хотя мы, дети, завистливо смотрели на рестораны и кафе, стоявшие там и сям невдалеке от трассы, и мечтали о жареной картошке с кетчупом, нам очень нравилось то, что стряпала мама. Помню эти
Самый одуряющий аромат всегда и рождается, и живет в нашей памяти. Если поискать ассоциацию между путешествиями и каким-либо запахом, то от тогдашних поездок в моей памяти неотделим запах кофе. Если бы я подбирал сравнение из мира музыки, то это, конечно, песни египетской певицы Умм Кульсум [4] . К сожалению, некоторые записи пропали, так как магнитофон жевал ленту на кассетах, и все же песни Умм Кульсум постоянно сопровождали нас в поездках. А если бы я искал зрительный образ, служащий символом наших путешествий из Берлина в Танжер, то это, конечно, вид на море, который открывается вблизи Альхесираса, – увидев море, мы знали, что осталось всего несколько часов и скоро мы будем у цели.
4
Кульсум, Умм (Фатма Эбрахим эс-Саййед эль-Бельтаги, 1904–1975) – египетская певица (контральто), автор песен, актриса. Одна из наиболее известных исполнителей в арабском мире. – Прим. пер.
Путешествие на автомобиле из Берлина в Танжер занимает четыре-пять дней. Чтобы попасть в Танжер, нужно потрудиться. Но ведь без серьезных усилий никогда не удается узнать что-то необычайное, особенное. Танжер щедро вознаграждает затраченные усилия.
Этот город называют белой голубкой на плече Африки. Дома в Танжере почти сплошь белого цвета – здесь нет домов из пурпурно-красного камня, как в Марракеше, или лазурно-голубых, как в городах Шавене или Арсиле. Белый – основной тон Танжера, белый – фон для пестрого многоцветья Танжера. Я еду к прекраснейшим цветам и краскам.
История Танжера уникальна, уникально и его географическое положение, и его бесчисленные тайны и скрытые от чужих глаз параллельные миры: долгое время город был подлинной Меккой для контрабандистов, маргиналов, авантюристов, эксцентрических личностей, самозванцев, рыцарей удачи и актеров всего мира. За это Танжер ценили, за это и презирали. Сюда регулярно приезжал страдавший меланхолией Ив Сен-Лоран. У него был свой дом на холме с великолепным видом на старую гавань.
В Танжере надо быть осторожным – местные карманники особенно активны в ранние утренние часы. Есть и контрабандисты; местные жители, tangauis, которые в большинстве не учились в школе, называют их «трабандос», а не так, как вообще-то полагается по-испански – «контрабандиста». Одни трабандос пользуются уважением, у других репутация скверная. Торговлю наркотиками и проституцию здесь презирают, но о контрабандных дорогих товарах говорят почтительно.
Подвергавшиеся преследованиям евреи и противники Франко, люди, искавшие нового места жительства, фашисты – все нашли пристанище в Танжере. Танжер принимает многих и многих, а вот отпускает кого-то крайне редко.
Многие завершили в Танжере свои скитания, многие, приехав сюда, вскоре тронулись в дальнейший путь. Как ни велики различия всех этих людей, Танжер придает им сходство, стирает различия и усиливает общие черты.
В Танжере ничего не приходится скрывать – ни опасное преступление, ни тяжкий порок. Танжер многое позволяет, Танжер прощает. По улицам Танжера каждый может ходить гордо, с высоко поднятой головой. Каждый может с чистой совестью смотреть в глаза другим. Совесть никого в Танжере не интересует.