И пусть наступит утро
Шрифт:
Лейтенант представился ему и доложил, что караулы проверены.
– Хорошо, кивнул капитан. Машины в Болград ушли?
– Нет, вас ожидает начпрод. Он хотел уточнить, куда ехать.
– Как куда ехать?!
– нахмурился капитан.
– Машины должны быть уже на месте. Почему вы не проследили?
– Я ничего об этом не знал, - попытался оправдаться Бсрезин.
– Дежурный, и ничего не знал...
– Мне никто не сказал об этом, повторил Сергей, - а даром предвидения я не обладаю, - вырвалось у него.
– Что?!
– рассердился капитан.
– Вы будете строго наказаны.
– Это не моя вина, - пробормотал лейтенант.
– Не ваша? А чья же?
– поднял брови начальник штаба.
– Того, кто знал об этом и не передал мне, - выпалил Сергей.
Он сразу же спохватился, что опять сказал лишнее. Но было уже поздно. Несколько секунд начальник штаба удивленно смотрел на лейтенанта, словно услышал что-то невероятное, и, переведя дыхание, произнес:
– За расхлябанность и разболтанность вы отстраняетесь от дежурства. Ожидайте замены, - капитан круто повернулся и почти побежал к штабу полка.
– «Ну здесь я уже действительно не виноват, - оправдывался перед собой Сергей. Просто мне не везет». Он не успел как следует разобраться в случившемся, как увидел Богданова.
– Полк, смирно! скомандовал лейтенант и отдал рапорт.
Командир полка прошел с ним по территории штаба, расспрашивая о подробностях проверки караулов и службы наряда. Они дошли до кабинета Богданова.
– Идите, продолжайте службу, - сказал майор.
– Разрешите доложить?
– неуверенно обратился Сергей.
– Вышло недоразумение... И он рассказал Богданову о том, что произошло с отправкой машин.
Широкие брови майора сдвинулись к переносице.
– Я попрошу начальника штаба выяснить, кто виноват в этом, - сказал майор.
– Идите.
Лейтенант вышел, а через час его вызвал начальник штаба полка.
– Я установил, что вы не виновны в несвосвременном выходе автомашин, -- объявил Березину капитан.
– Разрешите идти?
– - обрадовался лейтенант.
– Погодите. Остается еще ваше дерзкое поведение...
«Все-таки отстраняет», - екнуло сердце.
– Вы заслуживаете строгого наказания, - продолжал капитан - но, учитывая образцовое выполнение обязанностей дежурного по полку в эту ночь, ограничусь, замечанием. Надеюсь, что вы сами сделаете выводы. Идите.
Вечером, сдав дежурство, Березин вышел на улицу.
"Пойду к Иващенко", - решил лейтенант. Сергей уважал старшего политрука и бывал у него много раз. И он и его жена Любовь Ивановна всегда радушно встречали его.
– Стало быть, снова в историю влип?
– спросил Иващенко, держа на коленях двух дочерей, третья сидела рядом, а четвертая, совсем маленькая, видимо, уже спала - Эх, Березин, Березин! Так и просишь ты березовой каши.
– Вроде как бы вырос из этого возраста, - уныло отшутился лейтенант, деля между девочками конфеты.-А как поступили бы вы на моем месте?
– Не лез бы на рожон, а обратился...
– К господу богу, - зло подхватил Сергей.
– Легко рассуждать, как уберечься от холода, лежа в теплой постели под пуховым одеялом.
– Ты к чему это?
– Все к тому же. Вроде вы не знаете, что прав тот, у него больше прав. Начальник всегда поддержит начальника. Субординация...
Ну не скажи, Сережа, - твердо возразил Иващенко, - с этим я согласиться не могу.
– Ваше дело. А я уверен в этом, - запальчиво заявил Сергей.
– Как же тогда сегодняшний случай с твоим дежурством?
Березин развел руками:
– Бывают, конечно, и исключения.
– Ты, Сережа, сам себе противоречишь...
– Оставь ты в покое парня, - вмешалась жена старшего политрука.
– Садитесь-ка лучше к столу. Пельмени остынут. А Сергей совсем отощал, весь измаялся.
– Ее добрые глаза участливо смотрели на Березина...
Разговор по душам
– Ты, Коля, совсем как квартирант, - корила Мария Ивановна мужа погожим воскресным утром.
– Уходишь чуть свет, а когда возвращаешься, мы уже спим. Ждем, ждем воскресенья, а приходит оно - и ты опять занят. Вот сегодня тоже, небось, убежишь от нас?
Богданов подошел к жене и ласково обнял ее за плечи:
– Нет, Манечка, сегодня я целый день с вами. Пойдем вместе к Дунаю, а вечером послушаем музыку. Какие мне, Манечка, пластинки из Ленинграда прислали! Сюрприз! До вечера не покажу.
– Неужели целый день будешь дома?
– недоверчи во переспросила жена.
– И никуда тебя не вызовут? Вчера ты тоже обещал, что не задержишься. Суббота ведь была, а пришел уже к остывшему ужину.
– Что поделаешь, - сказал Николай Васильевич.
– Вчера меня задержало непредвиденное дело. Так не хотелось разбираться в нем, а вот пришлось... Жалобщица тут у нас одна объявилась.
– Да, знаю эту историю, - проговорила Мария Ивановна неодобрительным тоном.
– И кто не энает-то? Ведь на каждом перекрестке поносит своего мужа. А я еще вчера заметила, что ты пришел расстроенный.
– Это ты, Манечка, сразу замечаешь... Но кроме этого дела есть еще и другие. И самое печальное из всех, пожалуй, предстоящий разбор дела Березина. Если подойти к делу формально, то действительно есть за что ругать Березина.
– Но ведь ты, Коля, всегда был против формального подхода к делу. А что он натворил, этот ваш Березин?
– Не освободил комнату. Занимает-то он комнатушку совсем крохотную, но вот к капитану из стрелкового полка семья приехала, жить негде. А наш - в амбицию. Вмешался штаб, поддержал капитана, а за Березиным и другие грешки водятся...
– И что же, теперь его осудят?
– Нет, этого я допустить не могу, хотя согласен, что наказать его следует, и крепко.
– За молодыми нужен глаз да глаз, - сказала она.
– Вот даже наш Борис и то без тебя балуется. А ты и не спросишь. Придешь домой и сразу в газеты уткнешься, будто тебя и нет. В комнату вбежал раскрасневшийся сын.