И пусть наступит утро
Шрифт:
– Легок на помине, - улыбнулся отец.
– Пап, а на Дунай рыбачить пойдем?
– Пойдем, сынок. Только вот мама тобой недовольна. Балуешься, наверное?
– Я? Нет!
– уверенно ответил Боря.
– Смотри, - - пригрозил пальцем Николай Васильевич - а то, как подрастешь, я тебя в адъютанты возьму да так, брат, вымуштрую - по струнке будешь у меня ходить.
– А я хочу в адъютанты, - серьезно ответил мальчик - Буду артиллеристом, как ты. Я буду маму и тебя во всем слушаться.
– Чтобы стать артиллеристом, Боря, мало одного желания, - пряча улыбку, строго сказал отец.
– Коля, я готова!
– донесся голос Марии Ивановны из соседней комнаты.
– Ладно, Боря, - поднялся он, - отложим наш разговор до завтра, а сейчас собирайся, пойдем на речку.
Весь этот безмятежный день они провели на Дунае.
Вечером, уложив Борю, супруги пили круто заваренный, как любил Николай Васильевич, чай и слушали вальсы Штрауса, записанные на двух пластинках, которые прислали друзья из Ленинграда. Это и был обещанный жене сюрприз.
Поздно вечером Богданову позвонил комиссар полка.
– Завтра приедет комиссар корпуса, - сообщил он, - сам решил на месте ознакомиться с делом Березина, как вы и просили.
Ровно за десять минут до начала занятий во дворе появилась синяя эмка Богданова. Командир принял рапорт дежурного по дивизиону и, поздоровавшись, прошел в штаб. Через десять минут прозвучал сигнал "На занятия". Березин ваял командирскую сумку, планшет и зашагал к миниатюр-полигону.
Разыгрывалась оборона. Стрелял командир восьмой батареи. Поторопившись, он допустил ошибку в расчетах.
– Неудовлетворительно!
– объявил капитан Ерохин.
Богданов молчал, не вмешиваясь в действия руководителя. Он сидел, полузакрыв глаза, но Березин видел: командир полка реагирует на каждую поданную команду. Капитан объявил новую вводную, и Сергей понял, что стрелять будет командир его батареи. Задача была очень сложной.
Ришард считался артиллерийским асом и был награжден знаком «За отличную артиллерийскую стрельбу». Свитковский тоже понял, что стрелять будет он, и спокойно готовил планшет, на котором была нанесена точка стояния его орудий.
– Вводная!
– вдруг объявил Богданов, когда командир батареи скомандовал: «Зарядить!»
Сергей оторвался от своих мыслей. Командир полка, видимо, решил как-то усложить стрельбу.
– Командир батареи ранен!
– продолжал Богданов.
– Его заменит командир взвода управления.
«Я, что ли?» - не сразу сообразил Березин. Сегодня стреляли командиры батарей. Взводные приглашались лишь для тренировки. Стрельба на высоких разрывах. «Сейчас мы проверим, что вы за герой!» - словно говорил взгляд Богданова. Измеритель задрожал в руке лейтенанта. «Хуже, чем есть, быть не может, - мысленно успокаивал себя Сергей.
– До суда докатился...»
– Шесть снарядов, тридцать секунд - выстрел, огонь!
– скомандовал он, стараясь взять себя в руки.
– Здорово!
– шепнул Таиров, подтолкнув Березина в бок, когда тот закончил стрельбу.
– Ориентир три, влево один двадцать - атакующая пехота, - дал новую вводную командир полка.
Снова и снова давал вводные Богданов.
Миниатюр-полигон все чаще сверкал огоньками, имитирующими выстрелы вражеских батарей и разрывы снарядов орудий Березина.
– Стреляющий командир взвода управления лейтенант Березин с задачами справился, - скупо отметил Богданов на разборе. Зато стрельбу командира, получившего неудовлетворительную оценку, он разобрал по косточкам.
– Перерыв!
– объявил майор, окончив разбор.
Березина окружили взводные.
– Хорошо, Сережа, - похвалил Иващенко, подойдя к ним, и, хитро щуря зеленоватые глаза, добавил: - Хорошо, говорю, что не засыпался.
Через несколько минут Сергея вызвали в штаб полка. Комиссар корпуса - грузный седой человек с ромбами в петлицах гимнастерки - встретил Березина внимательным взглядом слегка раскосых темных глаз.
– Ну, лейтенант, рассказывайте, - сказал он, поздоровавшись.
Сергею стало не по себе под этим взглядом, который словно спрашивал: «А что у тебя, парень, внутри?..» Папка дознания, лежавшая перед комиссаром, уже сделала, наверное, свое дело. Березин молчал.
– Да вы, я вижу, не особенно разговорчивы? Ну а в армию пошли по призыву или добровольно?
– Добровольно, - ответил Сергей и подумал: «Сейчас спросит, кто отец, мать».
Но бригадный комиссар не спросил.
– Добровольно, значит, - повторил он как будто в раздумье.
– Вот и у меня младший в танкисты решил податься. Я сказал ему: «Ты подумай хорошенько, все взвесь. Иди, если силу в себе чувствуешь». Вы же знаете лейтенант, служба, как говорится, не мед. Не каждому она по плечу, слабых не любит.
Сначала Березин отвечал односложно, но потом незаметно для себя втянулся в беседу.
Говорить с комиссаром корпуса было интересно и легко. Речь шла о вещах, понятных и близких Сергею. Нет, это не был разговор начальника с подчиненным. Опытный пожилой человек, хорошо знавший жизнь и службу, говорил с младшим товарищем, не навязывая ему своей точки зрения. Разговор наконец коснулся стычки с капитаном из-за квартиры, и Березин честно рассказал обо всем комиссару корпуса.
В кабинет вошел Богданов.
– Вы правы, Николаи Васильевич, - сказал ему комиссар корпуса.
– Я разделяю ваше мнение. Лейтенант Березин допустил серьезные ошибки, но он осознал свою вину. Надеюсь, урок пойдет ему на пользу.
– А это дело, - он кивнул на папку с материалами дознания, - закрыть. Как вы п просили.
– Бригадный комиссар поднялся и, протянув руку Богданову и лейтенанту, тяжело ступая, вышел из комнаты.
Богданов обошел письменный стол, сел на стул, где только что сидел комиссар корпуса, напротив Сергея и внимательно посмотрел на него.