И тени затмили свет
Шрифт:
– Как ты, Трант? – спросила она, садясь на диван и внимательно смотря на меня такими красивыми глазами, словно голубое небо боролось с тучами.
– Уже намного лучше, – честно ответил я и немного задумался. – Но всё же… Зачем ты спасала меня? Я хочу сказать, что ты привела к себе в дом незнакомого человека и попросила родителей, чтобы они помогли ему. Не каждый человек стал так бы рисковать.
– Я великодушная, – не без гордости сказала девушка с улыбкой на губах. – И я люблю помогать людям, особенно когда они в беде. Я не могу просто взять и пройти мимо, когда человеку нужна срочная помощь. Я не дам ему умереть. Просто не смогу. Иначе… – она тяжело вздохнула, – не прощу себе этого.
– Так
– Спасибо, – Эсса опустила смущенный взгляд и сжала одеяло кривоватыми от частых переломов пальцами. – Но я не всегда была такой. Это лишь после одного случая…
– Если тебе больно об этом говорить, то можешь и не рассказывать, – я вдруг встревожился, чего со мной никогда не было. Я… Ощутил в себе эмоции. Разные эмоции, целый разноцветный спектр. И от этого почувствовал себя человеком. Живым.
– Я открытая даже для тех, кого почти что не знаю, – собеседница грустно улыбнулась. – Такая у меня природа. И тем более что будет с того, если я расскажу тебе историю? Мне будет только приятно вспомнить былые времена.
– Тогда прошу, – кивнул я.
Эсса уселась поудобнее, согнув одну ногу и положив её на диван, чтобы полностью повернуться ко мне лицом. Я заметил, что в футболке она выглядела ещё спортивнее: сильные руки, накаченное тело, широковатая фигура. В свете люстры были хорошо видны детали её образа: нос с горбинкой, поломанные ногти, обкусанные сухие губы, лицо совершенно без косметики, загорелая кожа и бойкие, как у солдата, не в первый раз ринувшегося в бой, глаза, серые с синевой у зрачков. Настоящий боец в прямом смысле этого слова. По сравнению с ней я почувствовал себя несмышлёным толстым мальчиком, который даже от комара не сможет защититься самостоятельно.
– Это было лет семь назад, – начала Эсса, погрузившись в воспоминания. – Мне тогда, получается, было девять лет. Я ещё тогда только планировала заниматься боксом, поэтому не была столь храброй и безбашенной. У меня был лучший друг по имени Уилл. Такой добрый парнишка, который был в меня тайно влюблён, – она смущённо хихикнула с болью напополам. – Мы проводили почти что каждый день вместе. И все это знали. Из средних классов были два хулигана, которые вечно издевались над мелкими и наивными детьми. А затем они стали издеваться и над нами. Помню, тогда был прекрасный солнечный день. Всё было хорошо, даже отлично, пока меня вдруг не заперли в собственном шкафчике, а Уилла начали избивать за то, что он и не делал. Я пыталась выбраться, но вскоре бросила попытки. И зря. Через пару лет я поняла, что тогда могла выбраться и спасти Уилла. Дверь шкафчика не заперли, а всего лишь придавили снаружи телом. Я могла просто сильнее ударить и выбить дверь. Но не сделала. Мне было страшно и больно. Больно слышать, как моего друга мучили, били его. Когда они ушли, я выскочила из шкафа и начала звать на помощь. Но было поздно. Уилл впал в кому… – слёзы стояли в её глазах, – из которой он не смог выбраться. Он… Умер.
Я словно сглотнул якорь. Никогда не слышал столь печальных историй о реальной жизни, которые передавали всю боль и страдания человека. Человека, который мне был пока что чужд, но при этом я ему сожалел. Впервые в жизни. Что-то всегда бывало впервые. А у меня это простые переживания за столь не простую жизнь.
Я даже не знал, что на это сказать. Банальное «мне жаль»? Да, мне было жаль. Хоть я и не знал её друга, мне было жалко как его, так и Эссу. Я никогда не испытывал таких смешанных чувств к другому человеку. Нет, не потому, что я был бесчувственным по отношению к другим, а потому, что мне было некому сочувствовать.
Но не успел я открыть рот, чтобы хоть что-то сказать, как Эсса опередила меня, продолжив рассказ и при этом выглядя ещё печальнее:
– Я решила не скрывать тех, кто убил моего друга, даже несмотря на то, что эти два хулигана грозились и меня убить. И, как оказалось, их угрозы были не зря. Они жестоко избили меня, и тогда, словно в наказание, меня никто не спас. Хорошо, что я вообще осталась жива или не стала инвалидом. С тех пор я твёрдо решила заниматься боксом, чтобы уметь защищать себя и других. А в последствии я хочу стать и полицейским, – на последних словах она смущённо улыбнулась, будто сказала какую-то нелепую тайну. – Я об этом ещё никому не говорила, даже родителям. Они не хотят, чтобы я ещё больше рисковала жизнью.
– Зато спасала бы жизни других, – сказал я, потому что в глубине души был тронут тем, что эта девушка рассказала мне то, что ещё никому не говорила. – Как, к примеру, мою. Кстати, как ты смогла прогнать тех двоих?
Лицо собеседницы на секунду дрогнуло от больных воспоминаний, но она смогла преодолеть себя и ответить:
– В Сандерелисе есть только одна банда, которая и омрачает весь наш город. И называется она «Слуги Смерти». Те двое хулиганов были как раз из неё. И я знала тогда это. Остальные члены этой банды нашли меня после того, как этих двоих арестовали, и пригрозились убить не только меня, но и всю мою семью. И в этот раз я не стала их раскрывать полиции. Я не хотела…вновь ощутить на себе эту участь.
– И думаю, ты правильно поступила, – решил поддержать её я спокойным голосом. – Да, сначала может показаться, что ты поступила эгоистично, оставив всех остальных людей на растерзание этой банды, но зато ты смогла спасти себя и свою семью. И я знаю, что ты будешь спасать других людей, что равносильно тому, если бы ты сразу рассказала полиции о «Слугах Смерти».
– Почему? – Эсса была немного удивлена. – Я думала, что это наоборот плохо…
– Потому что на смену этой банды пришла бы другая банда, – хладнокровно ответил я. – И кто знает, может, она была бы более жестокой, чем эта. Зло не искоренить даже в самом светлом и добром городке.
Девушка задумалась, подняв глаза к потолку и теребя двумя руками кончики светлых волос одной косички.
– Ты прав, – наконец сказала она и посмотрела на меня, улыбнувшись. – Я даже как-то об этом не подумала. Да, зло вечно и даже в нашем городе, которой кажется на первый взгляд райским уголком.
– А давно ты в Сандерелисе?
– Я здесь родилась, – с гордостью ответила Эсса с таким лицом, будто только что не рассказывала самую печальную историю своей жизни. – Как и мои родители, так что я давно знаю этот город. А ты?
– Я здесь всего лишь полтора года и могу сказать, что тоже знаю этот город, – холодно ответил я.
– Не уверена, раз ты придумал десептизм, – возразила девушка, слегка нахмурившись, и хотела было уже продолжить, но в этот момент в гостиную заглянул Лонс и неуверенно нам улыбнулся:
– Пойдёмте ужинать.
Переглянувшись, мы встали и последовали за мужчиной. Я чувствовал себя довольно неловко и неуютно. Мне было неудобно находиться в незнакомом доме и кушать с теми людьми, которых я ещё не знал. Я понимал, что они добрые и гостеприимные, даже несмотря на то, что там сказала Агата. Они приняли меня, вылечили и помогли. Какими бы они ни были внутри, они спасли меня. И поэтому я был неимоверно им благодарен. Если бы не родители Эссы, то кто бы мне помог? Свои родители? Да им плевать на меня. Особенно маме. Та после сегодняшнего происшествия оставила бы меня умирать.