И тогда мы скоро полетим на Марс, если только нам это будет нужно
Шрифт:
Так вот, нам предложили две отличные двушки за нашу квартиру. Но отец, живший в это время у какой-то женщины, не дал согласия на этот вариант размена. Уточню, что, конечно же, когда я пишу размен, то эта операция проводится как купля-продажа жилплощади. То есть квартиры, участвующие в размене - приватизированы и имеют рыночную цену. Таким образом, люди, хозяева этих двушек, зная им цену, соглашались отдать их нам в обмен на нашу квартиру, то есть они так хотели жить в нашей квартире, настолько она им понравилась и устраивала их. А мы бы могли оставить одну хорошую двушку для матери, Полины и Ули, а другую хорошую двушку тут же (одновременно, то есть не заселяясь) разменять на две однокомнатные квартиры в хрущёвских домах: одну для отца, а другую для меня. Таким образом, отказываясь от этого варианта обмена, отец отказывался от перспективы получить однокомнатную квартиру-хрущёвку. Он считал, что следует подождать ещё какое-то время, и тогда за нашу квартиру будут давать
Поскольку осенью этого года я месяца два сидел без работы, то сестре приходилось туго: слишком большая нагрузка на её маленькую зарплату, то есть слишком много едаков. А почему я так долго не устраивался - а потому, что по окончании предыдущей неквалифицированной работы я пытался найти работу по юридическому профилю, ведь я учился на тот момент уже всё-таки на пятом курсе. Но прошли те времена, когда брали на работу юристом студентов-недоучек, и мне пришлось опять устроиться на неквалифицированную работу. Какую, не хочу упоминать не только потому, что мне трудно вспомнить, а и потому, что это не имеет значения, ведь разнорабочий или подсобный рабочий - это не профессия.
Хорошо хоть, что у меня в это время была женщина. Подробностей про неё опять не пишу, потому что моя Книга не ПРО ЭТО, и не типа "Окон" или "Спид-инфо", как я уже писал. Так вот, когда я "зависал" у этой женщины, она хоть кормила меня, и это хорошо. Но дома всё-таки я кормился чаще. И следует признаться, что питался я в это время как-то безвитаминно, и по этой причине (как я понял позже) у меня загнили дёсны...
* * * (Звёздочки 40)
Итак, в конце 1997 - начале 1998 года я не был для семьи кормильцем, и поэтому в это время как-то само собой внутри нашей семьи решилось, что мать в результате нашего разъезда поедет с Полиной (и Улей, естественно), а не со мной. Я же, согласно прогнозам отца, получу однокомнатную квартиру. Но нужна ли она мне? Приблизительно в это время я как-то по телевизору узнаю, что в Германии высшее образование бесплатное. Как для своих, то есть немцев, так и для иностранцев. Только там стипендий не платят и бесплатных студенческих общежитий не предоставляют. Услышав эту информацию, я тут же решаю, что я обязательно должен получить в качестве второго высшего образования экономическое образование в Германии после получения диплома юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета, то есть я тут же решаю, что это именно то, что мне нужно для реализации моего плана достижения в жизни успеха через участие в процессах экономического сотрудничества между Россией и Германией. И я сам для себя решил, что я не хочу оказаться в однокомнатной квартире и, устроившись на работу юристом в какую-нибудь несолидную организацию или вообще не устроившись по юридической специальности, всю жизнь прожить в ней. В это время я уже знал ситуацию на рынке труда с юристами, что их готовят слишком много, и что мне без опыта трудно будет сейчас устроиться, то есть я осознал, что я ошибся в своих расчётах, но осознал также, что нельзя допускать, чтобы мои годы учёбы в университете прошли зря (я и так много лет потратил зря в Макаровке, "Холодильнике", армии), то есть нельзя разбазаривать мои накопленные знания. Итого, для меня согласиться на житьё в однокомнатной квартире означает отказ от будущего. Но я же чувствую в себе силы и способности. И я решаю на свою долю от продажи-размена нашей пятикомнатной квартиры взять самую что ни на есть дешёвую комнату (лишь бы была) плюс доплату. И на эти деньги-доплату организовать себе житьё-бытьё в Германии на первых порах, когда приступлю к учёбе там. Зато получив экономическое образование в Германии, приплюсованное к родному юридическому, я смог бы устроиться без проблем в солидную организацию на топ-менеджерские должности. И не обязательно в Петербурге, а весьма вероятно, что в куда более денежном месте. И к чему тогда держаться за однокомнатную квартиру? Так я рассуждал. И считал для себя поездку на учёбу в Германию делом решённым. Но пока о своём решении я никому не говорил - рано ещё.
В Таврическом саду относительно недавно среди берёз поставлен белый памятник Сергею Есенину. Он сидит. Однажды в декабре 1997 года, когда стояла хорошая погода и снег лепился, мы пошли с Улей в Таврик к памятнику. Я взял из дома коробку красок гуашь и широкие кисточки. И рядом с белым каменным Есениным слепил из снега почти такого же большого снежного Есенина, точь-в-точь как памятник. И раскрасил его красками. Жёлтой краской волосы, голубой - глаза и полоски на его брюках, красной - нос и кленовый лист в руке, а галстук-бабочку в разноцветный горошек. После того, как я слепил Есенина, подморозило, и поэтому Есенин простоял довольно долгое время. Его было видно издалека, и ни у кого не поднималась рука его разрушить.
* * * (Звёздочки 41)
Май 1998 года. Я ходил к зубному врачу в бесплатную, то есть районную, поликлинику по поводу в очередной раз загнившей десны. Хирург делает мне надрез на ней и выпускает гной наружу. Конечно же, эта операция делается под действием местного наркоза или анестезии - не знаю, в чём разница, потому что не врач. Когда всё сделано, врач говорит мне, чтоб я сразу домой не уходил, а посидел в коридоре на диванчике. И вот я сижу, и со мной начинается трясучка: меня начинает всего трясти, как будто кто-то дёргает меня за невидимые ниточки, привязанные к моим рукам и ногам. Врач, выйдя из кабинета в коридор, замечает меня, трясущегося, и забирает меня вновь в кабинет, где укладывает меня на топчанчике. Я не могу спокойно лежать и дрыгаюсь, как живая рыба на разогретой сковородке...
Июнь 1998 года. Чемпионат мира по футболу во Франции. Я смотрю его весь по цветному телевизору в комнате-курилке. Уля от нечего делать подсаживается ко мне и, заинтересовавшись, смотрит со мной всю игру Англия-Аргентина. Почему-то она выбрала аргентинцев и болеет за них всю игру. То есть сидит со мной почти два часа! Это в её-то 5 лет! И игру Аргентина-Ямайка 5:0, про которую будет сложена хорошая песня в стиле ямайкского регги, я смотрел в прямом эфире. А работаю я в это время на лесопилке. Пилю. А с зарплатой обманули. Задержка. До августа. Ох уж эти обманщики-предприниматели!..
* * * (Звёздочки 42)
Летом 1998 года я снова ходил к зубному врачу в ту же районную, поликлинику. И снова по поводу загнившей десны. Состояние полости моего рта было такое, что когда я открыл рот, и хирург заглянул внутрь, то он пошутил:
– Ещё не умер?!
Чёрный такой врачебный юмор. Типа, состояние моей челюсти ужасное настолько, что несовместимо с жизнью...
А вообще, я так часто ходил к зубным хирургам, что встретившись случайно на улице, мы друг с другом здоровались как знакомые люди.
* * * (Звёздочки 43)
Я много куда пытался устроиться на работу весной-летом 1998 года. На "умную" работу меня не брали, потому что я был без опыта работы, или потому что я изучал немецкий, а не английский язык, или потому что я был компьютерно-безграмотен (моя школьная пора пришлась на докомпьютерную эру, и предыдущие работы были все сплошь "тупые", и, таким образом, не связанные с компьютерами, а в университете изучение компьютерной грамоты ещё не было введено в качестве обязательного предмета), а возможно ещё и потому меня не брали, что я не впечатлял своих потенциальных работодателей своим внешним видом, ведь, как известно, встречают по одёжке, а с одеждой представительного вида у меня была проблема - ну никак мне не удавалось отложить и скопить деньги на костюм: всё отдавал матери, то есть всё уходило на еду и на квартплату со светом и телефоном...
А на "тупые" работы мне невозможно было устроиться, потому что либо не находились совместимые по времени с учёбой по вечерам, либо по причине отсутствия у меня должной физической формы (а откуда ей взяться, если я со школьных лет не доедал, и особенно в последнее время), либо из разговоров со мной на собеседованиях работодателям становилось ясно, что я временная "птичка", и "улечу", то есть уволюсь как только получу университетский диплом, а какому работодателю понравится, что работник не склонен работать годами на его предприятии? (нет, я не сознавался, что я временная "птичка" - меня выдавала моя русская речь, то, как именно я говорю по-русски; также работодателей пугала моя учёность, то есть то обстоятельство, что меня не проведёшь и на шею мне не сядешь - я ведь этого не допущу, как думали они, и уволюсь. Я же хотел работать (деньги-то очень нужны), и понял, что работодателям "тупых" работ лучше не говорить о своей учёбе в университете, тогда они не будут меня бояться. А ещё я не мог устроиться на многие "тупые" работы, потому что по закону требовалось пройти сначала медкомиссию на определение моей профпригодности, а за эту медкомиссию требовалось платить. И для получения санкнижки для многих работ требовались время для прохождения медкомиссии и деньги на оплату её работы. А где денег-то взять, если я на нуле? Глупость какая-то с этими медкомиссиями и санкнижками. И занять денег-то негде, ведь меняя школы, вузы и "тупые" работы, я друзьями, способными поддержать рублём в трудную минуту, не обзавёлся, и с родственниками-Павловыми мы не контактировали уже много лет. По причинам описанных трудностей в поисках работы я согласен был практически на любую работу, даже малооплачиваемую, лишь бы взяли, а то больше сидеть без работы и без денег смерти подобно.
ДСК 3. То есть домостроительный комбинат в Автово. На нём задержка выплаты зарплаты всего на месяц. То есть мне надо всего-то проработать-продержаться не месяц до зарплаты, а два. То есть жить на Полинину зарплату это время. Меня согласны взять на работу арматурщиком. Но опять-таки я должен пройти медкомиссию. Отец, не живя на Сапёрном, иногда звонит и интересуется, как идут дела. Узнав, что мы дошли до крайности по причине невозможности мне устроиться на работу и о ДСК 3 с медкомиссией для него, мой отец выделяет мне необходимые деньги на её прохождение мной. И я прохожу эту комиссию.