И тогда мы скоро полетим на Марс, если только нам это будет нужно
Шрифт:
С начала августа 1998 года я взят на работу с испытательным сроком в два месяца. 19 августа 1998 года в стране происходит дефолт, но нашей семьи он особо не касается, потому что у нас нет денег. Проходят два месяца испытательного срока, и поскольку я трудился на совесть, то руководство ДСК не может не принять меня на работу. По закону, наверное, и потому что им действительно нужен арматурщик, ведь заказ построить дом несмотря на дефолт никто не отменял. Со мной заключается трудовой договор сроком на один год. Мне говорят, что это практика ДСК в последнее время такая заключать договора только на год. А через год со мной либо продлят договор, либо нет. Пока что мне всё равно: главное, что я сейчас работаю.
Я стал получать зарплату что-то чуть более пяти тысяч рублей (напомню: это сразу после дефолта). И я рад, что получаю столько. Теперь снова настала пора мне "тянуть" на себе нашу семью, то есть я по-прежнему отдаю всю зарплату матери.
В чём же заключалась моя работа арматурщиком 3 разряда на ДСК 3 в Автово? Арматура - это железные прутья внутри бетона. Поэтому он и называется
– это не менее тяжело, чем тягание-выдёргивание прутьев. Всю рабочую смену у меня под носом висела капелька пота: смахивать её бесполезно - всё равно она набегает вновь. Работал я то с одним напарником-азербайджанцем, то с другим. И этот второй был "пофигистом", то есть он не думал ни о собственной безопасности, ни о моей. С ним мне было особенно тяжело работать, так как приходилось думать-предусматривать каждое его движение для собственной безопасности. Можно даже сказать, что с этим "пофигистом" невозможно было работать вместе. Но мне приходилось. Иначе нельзя. Ведь у меня есть мать, сестра и племянница, и их надо кормить. На мои замечания начальству арматурного цеха, что так работать нельзя, начальство мне отвечало, что коли назвался груздем, то полезай в короб, то есть или иди и работай с этим напарником, или увольняйся.
А вставал по утрам я на эту работу ни свет, ни заря аж в полшестого утра. Хорошо хоть, что мне не надо было делать пересадку в метро, и оно ещё малолюдное в шесть часов, так что можно в метро легко найти сидячее место и подремать. На работе надо было быть к семи утра. Зато в три часа дня уже свободен.
* * * (Звёздочки 44)
В сентябре 1998 года я пошёл учиться на шестой курс. Какой шестой курс?, спросят некоторые. Поясняю. На вечернем отделении юридического факультета учатся четыре раза в неделю (ПН, ВТ, ЧТ, ПТ) с 19.00 до 21.30, то есть меньше, чем на дневном, и поэтому, чтобы преподать все юридические дисциплины, требуется не пять лет, как учат на дневном отделении, а пять с половиной, то есть шестой курс короткий: есть только зимняя сессия, после сдачи экзаменов в которую студенты-вечерники пишут всю весну дипломную работу.
Итак, я с сентября 1998 года стал совмещать работу арматурщиком с учёбой в университете. В обеденный перерыв быстро перекусив взятыми из дома бутербродами (на столовую у меня не было денег, и я ел прямо в раздевалке), я забирался на верх шкафчиков, которые стояли рядами глухими сторонами друг к другу, то есть по ширине моё лежачее место составляло две глубины шкафчиков, и спал полчаса, отключаясь. А забирался я наверх с помощью приставной лестницы, которую я сделал из арматуры сам: нарезал-нарубил и сварил её точечной сваркой, всё сам. Мытьё в душе по окончании рабочей смены обязательно при такой работе. Так что в три часа дня я уходил с ДСК взбодрённый-освежённый душем. Придя с работы домой я успевал поспать полтора часа и в 6 часов вечера, то есть за час до занятий, я выходил из дома в университет на занятия, после которых возвращался домой в одиннадцатом часу вечера. При таком режиме работы-учёбы почитать учебную литературу мне удавалось только по выходным, а книги для написания дипломной работы взять было некогда. Таким образом, её написание я "задвинул" до весны, то есть до той поры, когда у меня уже не будет занятий по вечерам в университете.
Декабрь. Вот стою я в коридоре перед кафедрой гражданского права и читаю вывешенные на стенде темы дипломных работ. Прочитал весь список. Какую выбрать? Вот лёгкие темы. Нет, это не для меня. Я ведь ещё не работаю по юридическому профилю и не имею юридического стажа-опыта. Так что, спроси меня мой будущий потенциальный работодатель о моей специализации (а на юридическом факультете она равнозначна теме выбранной дипломной работы), то мне и блеснуть будет нечем. Не скажешь ведь ему, что выбирал тему полегче, лишь бы написать дипломную работу. Это Эдик Сипатов (мой однокурсник), уже работающий юристом, может позволить себе написать диплом-отписку: ему ведь не надо никуда устраиваться на работу - он и так уже работает им уже сколько лет. Он выбрал совсем неактуальную тему вообще по истории права. Нет, у меня положение совсем не такое, как у Эдика. О! вот интересные темы по коммерческому праву, выбрав одну из которых, можно надеяться на получение работы (коммерческое право как производное от гражданского объединено с ним одной кафедрой). Я выбрал одну (столько лет прошло, что не помню абсолютно про что). Прочитал рядом указанную фамилию научного руководителя дипломных работ по этой теме: Босфоров. Босфоров так Босфоров. Наверное, он где-то ещё работает помимо университета, являясь специалистом по данной теме. Я так подумал. И зашёл на кафедру, чтобы там отметили, какую тему дипломной работы я выбрал. Нет, сложности предстоящей работы я не боялся: я ведь умею писать курсовые и научился работать с книгой. Да, да, я уверенно заявляю, что теперь я умею работать с книгой, научился. А недостающую юридическую практику по теме дипломной работы я возьму у научного руководителя. Думал я. Ведь он, как специалист по данной теме, обладает практическим опытом, и как назначенный кафедрой научный руководитель должен, просто обязан, поделиться со мной своим знанием.
* * * (Звёздочки 45)
В один день в конце декабря 1998 года я зря приехал в университет: лекция неожиданно была отменена, и в силу непредвиденности её отмены замены на другую лекцию с другим преподавателем не произошло. Таким образом, оставалось ехать домой. Коли я рано освободился, то решил воспользоваться случаем: зайти на Невском в магазинчик, торгующий дорогими иностранными картами, который я старался посещать хотя бы раз в месяц, чтобы наметить очередную покупку (или успокоиться, что ничего нового не завезли) - и тогда мне потребуется отсчитать-удержать нужную сумму денег из будущей зарплаты, которую, напомню, я отдавал матери. В этом магазинчике всегда было мало народу (вообще-то это канцелярский магазин, торгующий иностранными канцелярскими товарами, а заодно и иностранными игральными картами), и в отделе игральных карт в том числе всегда малолюдно.
И вот, я в этом отделе заметил молодого мужчину в кожаной куртке, по нему видно, что он на несколько лет старше меня, но не намного. И он рассматривает немного склонившись вперёд разложенные на прилавке под стеклом колоды игральных карт. Все выставленные на продажу колоды представлены образцами, то есть вытащенными из распечатанных пачек отдельными картами, разложенными рядами: от каждой колоды лежит по 5 карт. Многие посетители этого отдела игральных карт впервые увидев такое их разнообразие, открывают рот, поднимают брови, открывают шире глаза, в общем, смотрят на разложенный лицом товар - игральные карты, как на какую-то диковинку из Кунсткамеры. Я заметил, что молодой мужчина смотрит на роскошные карты не как первооткрыватель их разнообразия, то есть без удивления и восхищения, а как-то по-другому. В его взгляде на карты я угадал в нём заядлого картёжника. Я именно угадал. Мне захотелось с ним познакомиться. Я надеялся, что этому человеку понравится моя игра Romm'e. Мне ведь не хватало людей, с кем можно было бы посидеть - насладиться игрой: такая она приятная игра. И я предугадывал, что именно с этим человеком мне будет интересно играть. Также я рассчитывал в этом молодом мужчине найти знатока и ценителя моей коллекции игральных карт: мне не хватало признания моего занятия-игры в карты и их собирания. А ещё я надеялся, что смогу научиться ещё какой-нибудь хорошей карточной игре у него, а то я играю всё в Romm'e да в Romm'e.
И ещё одно обстоятельство, побудившее меня попробовать познакомиться с этим молодым мужчиной. На многих работах я учил игре в Romm'e тех, с кем работал, также учил этой игре своих девушек-женщин, и ещё, летом на пляже учил игре соседних загорающих. Так вот, теперь после долгого перерыва я начал работать и не играл на работе, а, как писал, спал в обеденный перерыв, и с последней девушкой я расстался уже как полгода назад, то есть летом, а сейчас зима и, следовательно, на пляже я также не играл уже полгода. Итак, мне хотелось познакомиться с потенциальным новым игроком в Romm'e. Я вышел из магазина на улицу раньше этого заинтересовавшего меня человека. То есть на Невский. И стал поджидать его у входа в магазин. Признаюсь, что до этого случая я ещё ни с кем не знакомился на улице. Ни с девушками-женщинами, с которыми я знакомился всегда в каком-либо помещении, ни с мужчинами вообще, то есть в моей жизни не было такого, чтобы я взял да и познакомился с лицом мужеского пола сам где-либо кроме как на работе. А тут: на тебе - с мужчиной да на улице, и не на какой-то, а на самом Невском проспекте. Об этом я думал, поджидая незнакомца. Наконец через несколько минут он вышел из магазина. Я тут же у магазина подхожу к нему и заговариваю с ним:
– Извините, во что Вы играете?
– да, да, именно так напрямую я его и спросил.
– Да многое во что, если не во всё, - без тени смущения от неожиданно заданного мной вопроса и даже с некоторым чувством гордости ответил мне молодой мужчина, и, слегка улыбаясь, спросил меня:
– А Вы?
– Я играю только в одну карточную игру. Она широко не распространена у нас в стране, но мне нравится. Скорее всего Вы её не знаете, но я с удовольствием Вас бы научил в неё играть.
– И как же называется Ваша игра?
– проявил интерес незнакомец.
– Rummy. Это по-английски. Или Romm'e, как говорят французы, а за ними и немцы.
– Не слышал такой. А сколько народу нужно для игры?
– В том-то и дело, что предлагаемая мной игра играется двумя игроками, что, согласитесь, редкий случай, раз Вы знаете много игр.
– Да, уж, пожалуй, соглашусь с Вами. Ну, раз Вы уверяете, что она интересная, то с удовольствием принимаю Ваше предложение. Итак, давайте обменяемся номерами телефонов и назовёмся друг другу. Пишите:VVV-VV-VV, Дима Блюменталь.