И тогда мы скоро полетим на Марс, если только нам это будет нужно

Павлов Алексей Андреевич

– Смотри, чем он там занимается!? Стирает! В самом деле стирает!

– И правда, стирает.

Только представьте, мои читатели, меня, стирающего в ночи при свете уличных фонарей на берегу Невы свою одежду. Я стираю и думаю, что кто-то не постеснялся сделать это перед иконами, висящими у меня наверху на стенах. И не побоялся Божией кары за такое изощрённое злодеяние... Стираю дальше. Тру свои вещи о ступеньку спуска к Неве, погружённую слегка в воду. Полощу джинсы в Неве, держа их за штанину. А бушлат я повесил на каменный выступ сбоку от спуска. Стекать. И с него в три ручья стекает вода. А людей всё больше на набережной. Но я продолжаю свою работу, как будто я один, и вокруг меня никого нет. Вот я заканчиваю. Надо вытереть руки. И я их вытираю бумажными белыми салфетками, взятыми мной из макдональдского пакета, каких много в округе оставлено на скамейках или в урнах при них. А вытерев их, я выпускаю салфетки из рук, и они, белые, летят по ветру из света во тьму ночи, светясь в ней. Рядом же нет урн. И буду я думать о чистоте города, когда кто-то испортил её на моей лестничной площадке!

30-300

В начале мая, проснувшись, я решил пойти на Пушкинскую улицу в булочную, путь к которой не близкий от Набережной, зато там продавались рулеты с маком и лимоном за 12 рублей 40 копеек. Такие же рулеты можно было купить мне и ближе от Набережной, и дешевле на рубль. Но в этих ближних магазинах эти рулеты были в целлофановой вакуумной упаковке, вследствие чего без тонкой

хрустящей корочки. А на Пушкинской они продавались без упаковки, то есть немного полежавшими на воздухе с образованием этой самой корочки. Мне она, эта корочка, очень нравилась, и поэтому мне не лень было ходить далеко и не жалко платить лишний рубль. В этот отличный майский день - а был уже полдень - я вышел с Набережной с 11 рублями с копейками, надеясь по пути на Сенной площади найти рубль-полтора, пройдясь по ней по кругу. За круг или два я бы нашёл недостающую мелочь и пошёл бы дальше на Пушкинскую. Выйдя на Сенную, я зашёл в часовню, расположенную на месте взорванного Успенского собора, то есть рядом со станцией метро "Сенная площадь". И в этой часовне я заметил в продаже небольшую икону Спасителя за 30 рублей. Я сразу же захотел её купить, но денег-то у меня всего 11 рублей с копейками. Причём все 11 рублей тоже не рублями, а мелочью (Хорошо, что в той булочной принимали мелочь не ворча, а даже приветствуя её, так как у них все цены были не округлённые до рублей, а с копейками, и им мелочь всегда была нужна для выдачи сдачи). Я поинтересовался и узнал, что икона на витрине под стеклом - последняя. Я понял, что мне надо немедленно заняться поиском недостающих 18 рублей с копейками. А ведь такая сумма - вполне реальная, чтобы найти её за день! И я решаю посвятить этот прекрасный майский день поиску денег на икону - не идти же за такими деньгами на Набережную к тёте Надине! Она-то даст, но я не хочу туда специально заходить за деньгами - хватит того, что я каждую неделю захожу туда мыться в ванне. И я стал накручивать круги по Сенной площади, вокруг неё. Когда мне это надоело, я зашёл в расположенный рядом на Садовой улице магазин "Диета". Там под кассами и прилавками я также всегда находил мелочь. Потом снова вокруг Сенной. Потом снова в "Диету". Потом снова на Сенную. Там по ходу дела доел объедки выпечки. Аппетит только разыгрался. Пошёл по Садовой. Там у перекрёстка перед "Гостиным" ларёк-шаверма. Доедаю выброшенную в урну шаверму (её часто не доедают, ту часть в бумаге, за которую держат руками, чтобы их не испачкать). Иду обратно на Сенную. А после решил сходить на Московский вокзал. Иду по Невскому. Если вижу тележку, с которой торгуют мороженым или хот-догами, то я специально прохожу мимо неё на расстоянии полутора метров, заглядывая под неё, ведь под ней часто можно найти оброненные покупателями белые деньги, в смысле: рублёвые, а не копеечные. А на Московском вокзале у меня уже разработан маршрут, чтобы обойти все возможные места, где могут быть на земле оброненные деньги, и не повториться при обходе, не пройти лишний раз мимо одного и того же места. Делаю круг, или сложную петлю, по Московскому вокзалу. Подзарядил немного телефон, раз уж зашёл на вокзал. В кассовом зале 2 у окна. Но это так, чтобы дать мозгу отдохнуть от постоянного сканирования под ногами. И чтобы ещё накидали мелочь на землю. Всего минут 15 стою-заряжаю. И далее снова круг, или сложную петлю. Сколько я насобирал, я не считаю, но чувствую, что пока что маловато. Пора снова на Сенную, где намереваюсь добрать недостающую мелочь. По пути попадается Кузнечный рынок. На нём также подбираю мелочь. Здесь преобладают белые деньги под ногами у прилавков. Но под взглядами торговцев, южных людей, мне здесь собирать мелочь неприятно. После Кузнечного рынка, где много набрал, решаю ещё раз сходить на Московский вокзал, чтобы добрать там необходимую мелочь и уже не возвращаться на Сенную, а пойти сразу же на Набережную отдыхать (на лестничную площадку) - всё равно я сегодня уже купить икону не успеваю. И вот я останавливаюсь посчитать и узнать, сколько же мне осталось найти денег. А остановка эта произошла у музея Арктики на улице Марата. Прямо перед входом в музей. А мелочь я собирал в правый карман джинсов. И вот я теперь достаю монетки, одну за другой, из этого кармана и перекладываю в нагрудный карман рубашки, считая их. Процесс этот занимает какое-то время. И вот я заканчиваю считать. У меня оказалось 29 рублей. Ну, думаю, на сегодня хватит: завтра утром рубль-то насобираю на Сенной без проблем. И только я так подумал, опускаю свой взгляд на асфальт перед собой. О, Господи! Лежат сотенные бумажки. Прямо передо мной! Поднимаю - их оказывается три. Вот как меня отблагодарил Бог за моё занятие, за посвящение этого дня поиску денег на икону Спасителя! Замечу, что 300 рублей я ещё ни разу не находил - было только трижды по 200. И я решаю с этих денег купить себе бутылку пива и рулет с маком, а все оставшиеся деньги потратить на иконы. И на следующий день я их покупаю, разные, и по 100 рублей и дешевле, и много маленьких 20-рублёвых. И я решаю сделать из многих из них ещё один иконостас. Для чего? Для дома, который, я надеялся, у меня рано или поздно будет свой. Ведь первый иконостас, составленный из бумажных икон-открыток, наклеенных скотчем на дно коробки из-под обуви, хотя и смотрелся очень замечательно, и был удобен для молитв, всё-таки был как бы походным, неосновательным. И я решил сделать такой, какой бы вписался в красный угол моего будущего жилья, которое, я верил, у меня снова появится и будет хорошим. А с иконостасом в углу ещё лучше, ведь я уже не мыслил своей будущей квартиры и без отдельных икон, и без иконостаса как взаимно вяжущихся друг с другом по стилю икон и соединённых вместе, что я считал нужным после прочтения купленной как-то за 15 рублей в церкви брошюры "Как устроить домашний иконостас". Я наклеиваю иконы на деревянной основе на золотую крышку коробки опять-таки из-под обуви, взятую во дворе обувного магазина у его чёрного входа, и оставляю склеенный иконостас на лестничной площадке, и не вошедшие в иконостас иконы также храню там у себя в коробочке, а так называемую большую аналойную икону Господа Вседержителя прикрепляю как-то, как уже не помню, к стене на моей лестничной площадке. Украдут, не украдут?, если заметят, - задаюсь я вопросом. Но разве тот, кто молится перед иконами, способен их украсть? Нет, отнести склеенный иконостас (клеил я прямо на лестничной площадке) и иконы на первый этаж в квартиру тёти Надины у меня не хватает сил - они мне нужны здесь: с ними мне так здесь хорошо! Почти уютно.

* * * (Звёздочки 69)

На Главпочтамте, который находится недалеко от моего места обитания на лестничной площадке, широкие столы, поэтому я в конце апреля - начале мая хожу на Главпочтамт, чтобы написать за столом новое исковое заявление в суд. На этот раз я решил подавать его в Октябрьский районный суд, так как живу я на лестнице в бывшем Октябрьском районе города. После Первомая, но до Праздника Победы, я иду с написанным исковым заявлением и его копией, сделанной Романом Герасимовым, в Октябрьский районный суд. Меня принимает секретарша судьи и отказывается брать у меня моё исковое заявление, потому что в нём сумма морального вреда (материальный по сравнению с ним не существен) прописана только в долларах эС-Ша-А. 5 миллионов долларов - в такую сумму я оценил моральный вред, причинённый мне, за всё то, что я перенёс, и что уже известно читателю. В заявлении я сделал приписку, что не вижу смысла переводить эту сумму в рубли. Я настаиваю на своём, и секретарша скрывается за дверью, и я слышу, что судья даёт распоряжение секретарше принять у меня моё исковое заявление. Но зарегистрировать его секретарша не собирается, произнося всего лишь:

– Всё, ваше заявление принято!

Ну как тут заставить её работать?! Я ухожу без регистрационной записи в журнале о приёме моего искового заявления, не желая спорить с этим червяком, самой мелкой госслужащей - секретаршей суда. И я начинаю ждать из суда приглашения на рассмотрение моего дела.

А с наступлением тёплых и всё более длинных дней мне становится всё сытнее. Днём я уже хожу в подаренном пиджаке. На Сенной площади появляются забегаловки под зонтами и тентами, где можно откушать за столиком на открытом воздухе. Несколько раз мне удаётся подкараулить момент, когда посетители наедятся, не доев всё до конца, и уйдут, а уборщицы со стола не успеют всё унести - и я шустро подсаживаюсь за освободившийся столик с объедками и опустошаю тарелку до конца. Всё - нет объедков: я доел! Но такие сцены будут не частыми, так как уборщицы в забегаловках свою работу знают, и я часто обламываюсь, не успев сесть за столик раньше прихода уборщиц. Зато на скамейках и в урнах в Александровском саду и в сквере перед гостиницей "Астория" остатков еды и питья так много, что я стал всё чаще наедаться досыта. Плюс надежда на суд, и у меня настроение повышается.

Однажды в мае под вечер я в бушлате, но не в костюме ангела-воина, совершаю круг по скверу у гостиницы "Астория", приглядываясь к скамейкам. В этот период я, осознавая себя ангелом, уже при дневном свете не лазаю по урнам, поэтому, если не заметить, что я подчищаю какую-либо скамейку сквера, то можно подумать, что я просто медленно иду по скверу, никуда не опаздывая. Так, наверное, и подумал следователь или опер, или ещё какая ищейка, и обратился ко мне с просьбой пройти с ним, если я не спешу, здесь рядом: во двор городской прокуратуры, и выполнить свой гражданский долг, а именно, побыть понятым при обыске какого-то задержанного. Мне, как и осенью, польстило, что меня принимают за добропорядочного гражданина, хотя я им и не являлся, а был бомжом. Второй раз за полгода просят меня побыть понятым! Что-то часто, мне так кажется. Неужто мой внешний вид располагал их обратиться именно ко мне из толпы?!

8 мая я нахожу на асфальте георгиевскую ленточку, какие выдают перед Праздником Победы много где, но не знамо мне.

Также в мае я на скамейке нахожу забытый распивавшими в Александровском саду штопор. На кольце на нём выбита надпись: "Made in GDR". И я придумываю примотать георгиевской лентой, символизирующей Победу в Войне, Великой отечественной, штопор к лямке своей сумки-планшетки и за крепить ленточку булавкой. Теперь штопор у меня на груди, если я надену сумку лямкой через голову. Я же на войне! На выживание. На собственное выживание. И я верю, что победа будет за мной. Ведь моё дело правое. Со мной Бог. И поэтому цвета ленточки, носящей имя пострадавшего за Веру святого великомученика Георгия Победоносца, считаю что мне подходят, это мои цвета. И в этом нет нисколько кощунства над великой Победой над фашистами. Я это знаю.

Также в мае я в Александровском саду нахожу серёжки. Не из драгоценного метала, а из... Затрудняюсь сказать, какого. Серёжки сложные по составу. Они состоят из трёх элементов, соединённых между собой в одну цепочку. Средний элемент - орёл с распростёртыми крыльями имеет маленькие колечки на голове и под лапами, чтобы за них присоединить крайние элементы - сердце и ромб. Сердца и ромбы я выброшу, а вот орлов, символов Бога, я решу пришить за колечки на воротник бушлата в места, где на форме крепят эмблемы. А где взять иголку с ниткой? Можно зайти за ними на первый этаж к тёте Надине. Но не хочу: я там недавно был. Тогда я решаюсь зайти в ремонтируемую таджикскими гастарбайтерами квартиру на третьем этаже по этой же лестнице и спрашиваю у них иголку с ниткой. А они уже знают, что я живу наверху на лестничной площадке. Поэтому, когда я пришёл к ним с просьбой об иголке с ниткой, они гостеприимно просят меня к столу разделить с ними трапезу. Я не отказываюсь. Меня хорошо кормят. А на следующий день, когда я поздно вечером возвращаюсь с обхода по Александровскому саду и скверу перед гостиницей "Астория", я прямо ахнул: пропали иконы с моей лестничной площадки. И иконостас из маленьких деревянных икон, наклеенных на золочёную крышку от обувной картонной коробки, и самодельная икона святого Максима Грека в киоте, и очень большая икона Божией Матери "Достойно есть", наклеенная на оргалит, и иконы в коробочке. Типа: ну что можно у меня, бомжа, украсть? Конечно же, иконы! Больше нечего! Или нет, надо посмотреть, на месте ли дорогие чёрные ботинки, найденные вместе с женскими туфлями в Александровском саду. Ну, правильно: ботинок тоже нет! А женские туфли оставили.

Внимание! Я объявляю розыск пропавших у меня иконостаса и икон. Полагаю, что такие вещи, как иконы, украдены не для того, чтобы их где-то спрятать. Я уверен, что они где-то выставлены, у того, кто не знает, откуда они, что они краденые. Верните их! В церковь или мне лично. Возможности связаться со мной я укажу в конце этой Книги. Если пропавшую самодельную икону святого Максима Грека я уже подробно описывал, то об иконостасе напишу ещё вот что. Золочёная картонная крышка от обувной коробки вытянутая по форме. На ней выделяются 3 крупные иконы: Спасителя (по-моему, Спас Нерукотворный) и с фигурами в полный рост святых Ксении Петербургской и Алексея - Человека Божьего по краям. Эти 3 иконы выполнены в одном стиле и в одинаковых нарисованных рамках. Над святой Ксенией и святым Алексеем мелкие иконы святых составляют диесусный ряд. Внизу по центру есть икона Спаса Эммануила. Указавшему на местонахождение этих украденных у меня икон или принёсшему их мне или в церковь я назначаю вознаграждение. Какое-не обижу. Из каких средств - читай в конце этой Книги. А иконостас с бумажными иконами, наклеенными на дно жёлтой обувной коробки оставили мне, и сейчас он при мне: висит на стене, но где, я раньше времени не хочу писать - успею.

Как-то вечером (уже стемнело) при обходе урн и скамеек в Александровском саду я обхожу стороной по большой дуге парочку, решив не навевать им грустных мыслей своим явлением вблизи них. но они меня заметили, и то, чем я занимаюсь. И она оставила его одного, а сама быстрым шагом направилась напрямик ко мне, прямо по газону. В руках у неё какой-то полиэтиленовый пакет. Она протянула его мне со словами: "Это вам", и без задержки удаляется обратно к своему мужчине так, что я не успеваю её даже поблагодарить. Я заглядываю в полиэтиленовый пакет и обнаруживаю там пачку дорогих американских сигарет и две большие упаковки сушёного кальмара. Вот как бывает...

В мае я нахожу тысячу рублей, если так можно выразиться. Стоит немолодой мужик и смотрит себе под ноги. А перед ним, прямо перед носками его ботинок, лежат две пятисотрублёвые бумажки. И он смотрит на них. Ну чего на них так долго смотреть? Я не знаю, мужик ли обронил эти деньги, или он нашёл их и медленно соображает, что их нужно поскорее поднять, только я опережаю его, быстро сообразив, что деньги на асфальте лежат для меня. Я подбегаю к мужику, быстро нагибаюсь, хватаю деньги и в этот же момент отпрыгиваю, чтобы он не успел меня схватить, и убегаю. Как и следовало ожидать, мужик не успел среагировать (возможно, он был пьяный), и не побежал за мной, а остался стоять на том же месте. Только уже с разведёнными в стороны руками. На найденные деньги я не куплю ни одной иконы, имея надежду на возвращение украденных икон после моего объявления в этой Книге об их розыске, ведь я уже тогда, напоминаю, имел намерение написать её.