И тысячу лет спустя. Трэлл
Шрифт:
— Я написала книгу о собственном предке? Значит, Райан — никогда не был моим книжным героем, а я никогда не попадала в книгу? Я в… чертовом прошлом?
Рузи Кара только улыбался.
— Но… — она потрясла головой. — Как я могла знать о нем?
— Я думаю, ты это знаешь лучше меня. Если еще не поняла, придет нужное время.
Рузи Кара поднялся. Он больше не желал продолжать беседу.
— Стой, — Марна ухватилась за его руку и потянула к себе.
— Как дирхам мог тебя перемещать в любое время? Разве ты не говорил о любви?
— Я потомок самого Мухаммеда. Это другое.
— Ты его уже забрал у меня, — напомнила Марна.
Рузи Кара кивнул подбородком на ее грудь, и Марна тут же нащупала заветный дирхам, который висел прямо у ее сердца.
— Я… я все никак не решаюсь это сделать, — вздохнул Рузи. — Но однажды мне придется. Держи его при себе. Он будет нужен тебе, чтобы сделать все правильно. И не оставляй Райана одного с Рёриком. Родятся ли твои родители, родишься ли ты сама — все в твоих руках.
— Не слишком ли тяжелая ноша? Чем я заслужила такое?
— Ты — первый человек, который смог обхитрить самого Аллаха. И за что ты заслужила такое? Вот как правильно нужно ставить вопрос, — передразнил ее Рузи.
— Что мне делать дальше? Ты положил воистину тяжелую ношу на мои плечи. Каждый свой шаг… отныне мне придется отмерять… на каждом выдохе я буду думать — не убьет ли это Райана и меня?
— Там, внизу, в городе, есть мужчина, который воистину любит тебя. Быть может, его любви, как он и говорил, хватит вам на двоих, чтобы утолить твою жажду любви к Райану? Забудь о нем, Марна. И ему душу не трави.
— Еще один вопрос… как мой пес смог очутиться здесь?
— Любовь, конечно же. Он всегда будет следовать за тем, кого любит. За тобой, вёльва.
— А что, если я не хочу… не хочу этого всего? Что если я хочу, чтобы ты разорвал этот узел?!
Но ответа не последовало. Марна обернулась, а Рузи и след простыл. Она осталась одна на крыше итильского дворца, с дирхамом на шее и дырой в сердце.
— Вёльва… — кто-то позвал ее.
На крышу забрался Олег.
— Как ты изменилась, — он сел рядом с нею и погладил ее рыжие спутанные волосы у правого виска. — Наконец, поняла, что тебе никогда и не нужно было никаких снадобий?
— Так ты знал? — Марна натянуто улыбнулась.
— На чей корабль ты сядешь? В ладью? Или же в драккар? Кем ты вернешься в Новгород? Вёльвой или провидицей?
— Там, где будет Райан, — ответила тихо Марна.
— Он плывет с нами. Он больше не трэлл. И Иттан с нами. И Драгана. Спасибо тебе за нее, Марна. Но Рёрик обязательно захочет вернуть то, что потерял. Пожалуйста, будь осторожна и положись на меня. Я всегда смогу защитить тебя. Осталось совсем чуть-чуть.
Тогда он заправил ее кудри за ухо и заметил, что теперь висок ее сбрит, а кожа была покрыта черными узорными рунами.
— Неужели и твое сердце становится варяжским?..
Через два месяца ладьи вошли в Волхов. За те два месяца многое случилось. И плохое, и хорошее. Марна пыталась отстраниться от Райана, но не могла. И потому она дала себе обещание, что сделает это, как только они сойдут
Поскольку Рёрик потерял свой драккар, он плыл вместе со своими братьями, Харальдом и Утредом. Ладья Вадима шла впереди, и конунг часто видел свою вёльву в объятиях трэлла.
— Как только мы выйдем на сушу, я убью его, — скрипел он зубами.
— Забыл ли ты о том, что у тебя есть жена? — отвечал ему Харальд.
Ефанда, узнав о победе славян и варяг над хазарами, была вне себя от радости. Она уже собиралась в путь домой, в Новгород, чтобы поспеть к свадьбе Утреда и Ольги, дочери Вадима, своей родной сестры. Одно ее волновало: как раскаяться в том, что она предала своего собственного брата? Как признать то, что сердце ее больше не словенское?
***
Олег зашел в спальню Мирославы, чтобы помочь ей с одеждами, и попросил служанку удалиться.
— Позволишь? — Олег мягко спросил и такой же мягкой поступью вошел в покои, чтобы не напугать Марну. — Это платье моей матери.
— Правда? — девушка вдруг взволновалась. — Не знаю, имею ли я право это надевать… я…
— Конечно. Ты будешь самой красивой. Только вот… платье словенское…
— Мне все равно. Это всего лишь одежда.
— Нет. Этой всего лишь одеждой ты показываешь, какому племени принадлежишь. За одежду могут быть убить. Или пощадить.
Олег взял со стола нарядное платье Мирославы, которое уже было подготовлено служанкой. Оно почти ничем не отличалось от мужского, что носил словен, только было шире и длиннее. Вдоль горловины и по рукавам шли красные орнаменты на славянский манер, а на поясе красовались металлические пластины. Олег помог ей одеться, с заботой поправил пояс, а затем поцеловал лоб и надел на голову красную ленту с белыми треугольниками.
— Варягам это будет не по нраву... — улыбнулся он.
— А ты только и любишь позлить конунга лишний раз? — улыбнулась она и сняла со своих волос украшение. — Лента будет лишней, попрошу Иттан заплести мне косы.
— Душегрейка... — он подал ей в руки короткую накидку, — если заледенеешь ночью... А это онучи... Присядь... — Олег пригласил присесть на кровать, и Марна повиновалась.
Онучем оказался лишь кусок ткани, которой словене оборачивали ноги, а затем перетягивали тесемками, прежде чем надеть лапти или другую обувь. В мире Мирославы их называли самыми обычными портянками. Олег сделал все быстро и аккуратно. Марна следила за каждым его ловким движением рук, чтобы научиться самой.