И тысячу лет спустя. Трэлл
Шрифт:
Александр почесал свои волосы, шею, достал из кармана пачку сигарет, засунул обратно, открыл бардачок, из которого на колени риелтора вывалилось несколько купюр.
— Вот там... тысяч десять... пожалуйста… этого хватит?
Прежде веселый риелтор сейчас лишь вздохнул, сложил купюры обратно в бардачок, аккуратно закрыл его и молча вышел из машины. Вид у него был сочувствующий. Он и забыл о том, что сорвалась важная сделка.
И все-таки не все продается. А что-то и вовсе другим достается бесплатно. Например, возможность
Однажды Александр был за рулем в нетрезвом состоянии, и потому теперь ему было не впервой ехать без всякой концентрации. Он делал все, как во сне: переключал передачи, останавливался, пропускал пешеходов, пересекал кривые улочки села. Дороги были плохими, и на кочках машина качалась из стороны в сторону, убаюкивая Александра. Думал ли он о чем-либо? Отнюдь. Он уже почти выехал из населенного пункта, как заметил краем глаза среди всей его серости огненное пятно. Педаль. Толчок. Скрип тормозов. Поворот головы в правую сторону. Учащенное дыхание. Поджатые губы. Пот, выступивший на лбу. Копна до неприличия рыжих кудрявых волос во дворе одного из домов. Сигнал сзади.
— Эй! Чего встал!
Еще один сигнал. Александр отстегнул ремень, отпустил педаль тормоза, забыв о передачах и ручнике, открыл дверь, почти выпрыгнул из машины и помчался к забору, который разделял его и эти прекрасные, самые любимые волосы на свете. Теперь любимые. С недавних пор любимые. Машина покатилась вниз по улочке. Еще один сигнал.
— Мужик! Ты чего! Мужик!
Один из водителей, ехавших сзади, выскочил вслед за Александром, но тот, не обращая на него внимания, замер у забора и обнял его доски руками.
— Очнись! — повторилось за его спиной.
Мужчина махнул рукой и бросился за катящимся автомобилем, ловко прыгнул внутрь и припарковал внедорожник на обочине. Александр смотрел на нее. Она была занята домашней работой: зачем-то перекладывала дрова из общей кучи в поленницу в самом дворе под открытым небом. Кто же хранит дрова на свежем воздухе? Неужели все это время она была здесь, пока он искал ее? Почему? За что? Мысли, словно нитки, путались в голове и образовывали крепкие узлы.
— Мира... — он попробовал закричать, но с его губ слетел лишь шепот. — Я что, сошел с ума?
— Эй! Тебе нужна скорая? Уважаемый!
Водитель подошел сзади и похлопал его по плечу. Александр медленно повернул голову.
— Я не знаю. Ты тоже ее видишь?
— Кого?
— Эту девушку с рыжими волосами.
— Вижу, а что? — удивился водитель.
— Это моя жена... — голос Александра звучал расплывчато, неуверенно, будто он был невменяем.
Он уставился на мужчину округлившимися глазами, пытаясь в его взгляде найти подтверждение услышанному: тот тоже видел Мирославу. Она здесь. Она жива.
— Да без проблем, друг, — с издевкой и ухмылкой буркнул мужчина, почти выплюнув слова. — Разбирайтесь сами... Хоть бы за тачку спасибо сказал.
Водитель
— Этот мужик то ли обкуренный, то ли под чем-то... Что только не делают деньги с людьми... Видела его внедорожник? Чуть не угрохал!
— А что это он тут делает? — поинтересовалась с неприкрытым любопытством женщина, почти высовываясь из окна седана.
— Говорит, муж Маринкин.
— Нету у нее никакого мужа! — цокнула жена и закатила глаза, подведенные синим карандашом.
— Да тебе-то откуда знать? Они с матерью тоже не от мира сего! Кстати, не видел ее давно.
— Марина говорила, она уехала. И к лучшему. Ладно, езжай давай, хорош сплетни собирать.
Александр продолжал наблюдать. Девушка очень торопилась, пока укладывала дрова в поленницу. Порой она злилась, если что-то не получалось ровно или падало, ругалась и даже бросала поленья.
— Мира! — наконец, он закричал и закашлялся: в горле пересохло от увиденного.
Она медленно и с опаской выпрямилась, замерла с поленом в руке, но не повернулась. Александр прошелся вдоль забора и попытался открыть калитку.
— Мира! Открой!
— Вот же зараза... — Марина выругалась себе под нос, услышав знакомое имя.
Прежде чем повернуться, девушка бросила полено и взяла шапку, которую, вспотев от работы, сняла ранее, а теперь натянула на голову.
— Иду-иду!
Марина подошла к невысокому заборчику, но отпирать калитку не стала.
— В чем дело? Вы кого-то ищете? — голос ее звучал спокойно и дружелюбно.
Александр сделал шаг назад и затряс головой. По его щекам посыпались слезы.
— Ты не Мира... Ты... Кто ты?..
Он рассмеялся и прикусил свою руку между указательным и большим пальцами, чтобы замолчать, но истерический смех все же вырывался наружу. Марина знала, кто стоит перед ней, хотя никогда не видела его так близко. Ей было жаль Александра, она разделяла его боль. Однако разум был сильнее: холодная мать научила Марину выключать чувства. Она бы ею гордилась сейчас, если бы была жива.
— Мужчина, вам нужна помощь? — повторила она с хорошо сыгранным удивлением.
Александр застонал от боли в руке (он прикусил ее до кровоподтека), бросился к машине даже не заметив, что теперь она стояла в ином месте, и умчался куда-то с такой скоростью, что его колеса разбросали комья грязи по всей улице. Марина закрыла глаза и выпустила горячий воздух тонкой струйкой из своих губ. Александр не должен был видеть ее здесь. Он вообще не должен был ее видеть. Это могло плохо сказаться на плане, который уже был исполнен, но никак не мог отпустить Марину восвояси. Слишком много у него было дыр, недочетов, а уж тем более неблагоприятных последствий. Последствий, с которыми Марина должна была справиться в одиночку по вине своей матери, бросившей ее на произвол судьбы.