И вновь приходит любовь
Шрифт:
— Что ж, Дункан, только ради одной этой истории стоило промокнуть, — сказала Эйли с улыбкой. — Спасибо вам.
— Не за что. — Смотритель замка взглянул на девушку с некоторым смущением и добавил: — Не знаю, заметили вы или нет, но я пришел в замешательство, когда только увидел вас.
Эйли снова улыбнулась:
— Вот теперь, когда вы упомянули об этом, я поняла: да, заметила.
На морщинистых щеках Дункана выступил румянец.
— Мне следовало бы кое-что вам объяснить, милая девушка. Идемте со мной.
Эйли прошла босиком по мягкому восточному ковру в
— Это Брианна Маклауд, жена Рори. Он был лэрдом в последние десятилетия шестнадцатого столетия. Сходство поразительное, вы не находите?
— Да, действительно, — пробормотала Эйли, дотрагиваясь до своих вьющихся, все еще влажных платиново-белокурых волос.
У женщины же на портрете локоны были золотистые, а глаза — кофейного цвета, тогда как у Эйли глаза были голубые. Но в остальном они походили друг на друга точно сестры-близнецы.
Смотритель усмехнулся, заметив ее изумление. Потом снова повернулся к портрету:
— Она была из Макдоналдов. Рори Маклауд положил конец давней вражде кланов, но, к сожалению, их семейное счастье было недолгим, так как Брианна умерла при родах.
— Как печально… — пробормотала Эйли.
Хотя женщина, изображенная на портрете, казалось, излучала счастье, Эйли вдруг охватила необычайная грусть, и она, тихонько вздохнув, отступила от стены на несколько шагов. Покосившись на Дункана, она увидела, что и он отошел.
— А вот Рори, ее супруг, — сказал смотритель, указав на другой портрет.
В тот самый момент, когда Эйли отворачивалась от портрета, ей вдруг почудилось, что Брианна Маклауд следит за ней. Эйли помотала головой, пытаясь избавиться от наваждения, и тут же подумала: «Ох какие глупости… Конечно же, мне просто показалось».
Приблизившись к Дункану, Эйли посмотрела на второй портрет и в тот же миг забыла обо всех своих волнениях. Мужчина, изображенный на нем, был редкостным красавцем, так что у нее от восхищения даже дыхание перехватило. К тому же он был настоящий горец.
Да-да, Рори Маклауд был великолепен. Черные волнистые волосы, высокие точеные скулы, твердый подбородок и чувственные губы, очертание которых свидетельствовало о том, что он любил посмеяться. А его зеленые глаза светились умом и проницательностью, когда он взирал на нее со стены. Более того, он выглядел аристократом и, казалось, излучал силу и власть. Да, этот человек был не просто красавцем, а настоящим мужчиной — в том не было ни малейших сомнений.
Тут внезапный сквозняк вдруг закружился вокруг ее босых ног, и Эйли почувствовала, как по всему ее телу пробежал холодок. Пытаясь унять дрожь, она обхватила плечи руками и вновь покосилась на смотрителя. Тот посмотрел на нее с беспокойством и воскликнул:
— О, вы же замерзли! Да-да, совсем замерзли в мокрой одежде, пока я тут болтаю. Пойдемте со мной. Я отведу вас в одну из комнат, где вы сможете переодеться.
Эйли, не глядя на смотрителя,
— Ох, простите, иду…
Бросив последний взгляд на красавца горца, Эйли вышла из комнаты следом за Дунканом. А тот, оглянувшись, с улыбкой сказал:
— Я собираюсь доставить вам особое удовольствие. — Смотритель подмигнул гостье, снимая с крючка красную бархатную веревку, преграждавшую проход на широкую лестницу. — Но вы должны, дорогая, пообещать мне, что никому ничего не расскажете.
Эйли улыбнулась:
— Хорошо, обещаю.
Пока они поднимались по лестнице, Дункан рассказывал еще кое-что из истории семьи Маклауд, но Эйли слушала его вполуха — все думала о Рори и Брианне, и ей казалось, что если она сейчас закроет глаза, то увидит их обоих, молодых и влюбленных, бродящих по залам замка Данвеган. Дотрагиваясь до дубовых панелей, скользя ладонью по широким перилам, Эйли все сильнее чувствовала свою близость к ним, чувствовала себя… причастной к их жизни. Сотни лет назад они поднимались и спускались по этой же самой лестнице, прикасались к тем же перилам и к тем же стенам…
Невольно усмехнувшись, Эйли покачала головой, дивясь своим причудливым фантазиям, совершенно ей несвойственным. «По-видимому, всему виной — долгий перелет», — подумала она.
— Прошу сюда… — Дункан распахнул перед ней дверь. — Здесь — покои лэрда.
Эйли приподняла брови:
— Вы уверены, Дункан? Не хотелось бы, чтоб у вас из-за меня были неприятности.
— Даже и не думайте об этом. В наши дни лэрд здесь не спит, но Рори Маклауд когда-то спал. А вам, наверное, будет интересно взглянуть…
— Да, конечно, — с улыбкой ответила Эйли. — О, это изумительно! — воскликнула она, переступив порог спальни.
Дункан, тащивший чемодан гостьи, поставил его рядом с широкой кроватью под пологом.
— Здесь довольно прохладно, — сказал он, присев на корточки перед очагом напротив кровати. — Сейчас я разведу огонь и оставлю вас, Эйли. Можете прилечь и немножко отдохнуть, если хотите. Вы наверняка устали после долгой дороги. Потом поужинаете вместе со мной и моей женой, после чего я отвезу вас в гостиницу. Если пожелаете, конечно.
— Ну, если вы уверены, что это вас не затруднит, то я с удовольствием, — ответила Эйли. Она повернулась к окну — от вида, открывавшегося из него, прямо-таки дух захватывало. Данвеган располагался на вершине скалистой горы, у подножия которой находилось озеро, а вдалеке виднелись горы, окутанные облаками.
— Ну вот… Все готово, — объявил Дункан, вытирая ладони о свои коричневые вельветовые штаны. — Отдыхайте, — добавил он, направившись к двери.
Как только дверь за ним закрылась, Эйли сняла с себя одежду и, взяв в изножье кровати полотенце, расстелила на обитом ситцем стуле4 чтобы не испортить его своими мокрыми вещами. Стул, судя по всему, довольно дорогой. Да и все в замке выглядело так, словно принадлежало музею. Собственно, это и был музей. Так что ей следовало проявлять осторожность, чтобы ничего тут не испортить.