И вновь приходит любовь
Шрифт:
Правда, вначале Рори не поверил ему, решил, что рассказ брата — еще одна нелепая выдумка, еще одна попытка заставить его уверовать в невиновность Эйлианны, не позволить ему запереть ее в башне. Но один лишь взгляд на лица миссис Мак и Фергуса убедил его в том, что на сей раз Йен говорил чистейшую правду.
Лэрд поднялся на ноги, подошел к камину и носком сапога подтолкнул кусок торфа в огне. За громким треском последовал сноп искр. Тяжело вздохнув, Рори прошелся по комнате и снова посмотрел
Но что же ему с ней делать? Что делать с женщиной, которую вырвали из ее времени, дабы спасти его? Рори невольно улыбнулся. Теперь-то понятно, почему у нее такая странная речь и столь необычное поведение. Но что она почувствует, когда он скажет ей, что не может отправить ее домой? Да, он не мог из-за нее пожертвовать благополучием своего клана. Не мог истратить последнее желание, потому что когда-нибудь оно, возможно, окажется спасительным для клана. И Эйлианна наверняка должна его понять.
Услышав шорох, он снова повернулся к кровати и увидел, что Эйлианна, приподнявшись, смотрит на свою ночную рубашку. В тусклом свете свечей было видно, что она хмурилась.
— Наглец… — проворчала она, взглянув на него.
Пряча улыбку, Рори подошел к кровати.
— Не я раздевал тебя, дорогая. Миссис Мак позаботилась о тебе.
Сказав это, он представил, как раздевал бы ее, как медленно снимал бы с нее одежду, обнажая восхитительную манящую плоть.
Эйлианна прижала простыню к груди и просипела:
— Почему я здесь, в твоей комнате, а не в башне?
Рори взял кувшин со столика у кровати и, налив в кружку воды, протянул ей.
— Вода кипяченая, так что можешь не спрашивать, — сказал он с улыбкой.
Их пальцы соприкоснулись, когда она брала кружку.
— Ты не ответил мне, Рори. Почему я не в башне?
— Я знаю, кто ты, Эйлианна.
Она вздрогнула и поперхнулась водой, но быстро пришла в себя.
— О, значит, ты получил весточку от Ангуса? Он тебе написал? Очевидно, этот твой знакомый убедил тебя в том, что я не шпионка. Иначе я была бы под замком.
Рори взял у нее кружку и поставил на стол. Потом ответил:
— Нет, мне рассказал о тебе Йен.
— Йен?.. — Она окинула взглядом комнату. — А где… где он?
Рори присел на край кровати и, протянув руку, осторожно убрал прядку с ее бледной щеки.
— Я все знаю, Эйлианна. Йен признался.
Она взглянула на него со страхом.
— Что ты с ним сделал? Если так, то я…
Он со вздохом покачал головой; было ужасно неприятно, что Эйлианна могла так плохо о нем подумать.
— Нет, не беспокойся. С Йеном все в порядке. Ты должна знать, Эйлианна,
— Решил мучить меня и морить голодом?
Рори снова вздохнул.
— Ты же знаешь, что я не мучил тебя и не морил голодом. Но я понимаю, что очень тебя обидел, и прошу прощения.
Она опустила голову; щеки ее порозовели.
Рори приподнял ее подбородок и заглянул в глаза. В свете свечей ее чудесные голубые глаза, омытые слезами, ярко блестели.
— Дорогая, поверь, я действительно не хотел тебя обидеть. Просто я был ужасно зол, уязвлен тем… Ведь я думал, что ты предала меня, потому и набросился на тебя. И теперь мне очень стыдно… Пожалуйста, пойми меня и прости. Ты ведь понимаешь, почему я так вел себя?
Эйли кивнула и заморгала, прогоняя слезы. Собравшись с духом, спросила:
— А теперь, когда ты все знаешь, ты воспользуешься флагом, чтобы отправить меня домой?
Она затаила дыхание в ожидании ответа, хотя в этот момент не могла бы сказать, какой именно ответ надеялась услышать. На самом деле ей хотел ось спросить совсем о другом… Хотелось спросить, говорил ли он правду, когда заявил, что не любит ее. Неужели она и в самом деле не стоит и мизинца его жены? Но она боялась спрашивать об этом, потому что знала: сердце ее не выдержит, если он снова ее отвергнет.
Рори долго молчал. Наконец проговорил:
— А ты не думаешь, что могла бы быть счастлива здесь, в Данвегане?
Как он может спрашивать об этом после того, что произошло между ними? Ничего ведь не изменилось. Он по-прежнему собирался жениться на Мойре.
Эйли всхлипнула и утерла слезы тыльной стороной ладони. Рори осторожно отвел волосы с ее лица, затем провел ладонью по щеке. Тотчас же почувствовав, как напряглись ее соски, Эйли мысленно застонала. Ах, как она сможет ясно мыслить, когда он так близко, когда прикасается к ней?
— Но разве я могу быть счастлива здесь? — пробормотала она. — Ведь все считают меня воровкой. Да еще и ведьмой.
А Рори стал поглаживать ее по плечам, и соски от этого заныли, а грудь налилась и отяжелела. Ласково улыбнувшись ей, он сказал:
— Не бойся, я найду способ сделать так, чтобы они поверили в твою невиновность. Но рассказывать всю правду о тебе, конечно, не стану.
Эйли с грустной улыбкой покачала головой. Она понимала, что не сможет здесь остаться. Ведь Рори был к ней равнодушен, а ее чувства к нему были слишком сильны.
— Нет, я не могу тут остаться. Я хочу вернуться домой.