И восходит луна
Шрифт:
– Мне не нужно равновесие, мне нужна месть!
Мэрган сжал кулак, и Лаис схватился за горло.
– Не могу убить ни одного из вас, но...
А потом Грайс почувствовала, что сердце ее остановилось, пропустило удар и больше не пошло. В глазах потемнело, и Грайс подумала, что у нее есть десять секунд, но десяти секунд у нее не было.
Очнулась она, явно не успев умереть, руки были холодные, дышать было тяжело, но ее сердце снова билось так, будто и не прерывало своего хода. Она посмотрела на Ноара, бледного и откинувшегося на спинку стула.
Дайлан
– Господа, - сказал он. И, кажется, это было едва ли не первое, что он сказал.
– К чему ссориться? Мы - боги, среди нас не бывает победителей, хотя, держу пари, вас может позабавить небольшая стычка. Давайте посмотрим на ситуацию с разумных позиций. Вы хотите сжечь дом, потому что вам не нравится мебель. Это не выгодно экономически и подрывает рост благ, которые дают нам люди. Однако есть и другой аспект. Нэй-Йарк принадлежит нам. Я не советовал бы вам делать что-то подобное в южных штатах, однако по большому счету это ваше дело. Но Нэй-Йарк и весь северо-восток - наши. Почему бы не предложить Дому Хаоса разобраться? Мы поняли, что ситуация серьезная, когда Олайви не сумела посмотреть на смерть Ландси Кэррол изнутри. Мы тоже заинтересованы в том, чтобы найти этих людей и узнать, как они сделали это. Для нас эта задача тоже решаема. Своими методами. Мы хотим разобраться с этим на нашей земле так, как посчитаем нужным.
– В противном случае, это война!
– Аймили, помолчи. В противном случае, это может привести нас всех в затруднительную ситуацию, которой мы на самом деле не хотим.
Кайстофер сложил руки на столе и сказал:
– Дайте нам три месяца. И в следующий ваш визит, мы подадим к столу головы наших и ваших обидчиков.
Касси молча утирала идущую из носа кровь, Мэрган слушал внимательно, даже глаза на его шее казались прикованными к Кайстоферу, зрачки беспорядочно двигались, следя за его движениями.
– Хорошо, - кивнул Мэрган.
– Мне жаль, что ваше поколение уже не хочет проявлять свою дикую натуру, и вся беседа была больше похожа на разборке в салуне. Однако предложение внесено, и я одобряю его. Только вот я хочу, чтобы был залог. Лаис Валентино, так и быть, остается вам. Но если вы не справитесь за этот срок, Лаис Валентино вернется в свой гроб.
– Да, - сказал Дайлан.
– А если мы справимся, Лаис Валентино достается нам, а вы забираете кого-то из тех жрецов, кто понравится вам.
– Вы готовы предложить за него, даже не обладающего хорошей кровью, такую цену?
И Олайви, Дайлан, Аймили и Кайстофер кивнули одновременно, хотя Грайс знала - Олайви презирала Лаиса за поверхностность, Дайлан смеялся над ним, а Кайстофер ни единого раза не обратил на него внимания.
– Скрепим договор, - сказал Мэрган.
– Касси?
– Да, папа.
Дайлан сказал:
– Маделин, Грайс, Ноар, заберите Лаиса и уходите.
– Да, - кивнула Грайс. Ноар быстро подхватил Лаиса, и Лаис сказал:
– Ой, ты смешной такой.
Аймили фыркнула, явно расслабившись. Они вышли из столовой.
– А ты пробовал по-другому постричься?
– продолжал допытываться Лаис.
– Ты был выглядел намного милее. И еще приодеться. У меня есть рубашка для тебя.
– О нет, Ноар, тебя схватила полиция моды, - сказала Маделин.
– Это я схватил полицию моды.
А Грайс посмотрела на дверь и поняла, что не хочет знать, что за ней сейчас происходит. Даже думать об этом не хочет.
Какое это было облегчение, наконец, выйти оттуда.
Глава 8
Что еще они обсуждали Грайс так и не узнала, Кайстофер не спешил ей говорить. Зато Кайстофер сказал, что вопрос с ее работой решен.
И вот уже две недели Грайс работала на "Файзер", и не могла понять нравится ей или нет. Блестящая высотка с логотипом, мраморные полы, фонтанчики, хорошо оборудованные лаборатории, приветливые коллеги. Здесь было все.
Но Грайс думала только о том, почему с ней не связывается Бримстоун. Разговор с Чэрли не шел у нее из головы, и весь тот вечер - тоже. Телефон с подставной симкартой упорно молчал. Грайс хотелось помочь своей семье, хотелось помочь Лаису. Она будто видела то, что было нужно всем, но не могла до этого дотянуться.
Вместо того, чтобы делать что-то полезное, Грайс ходила на работу и выполняла ее со свойственной ей тщательностью. Но настраивая приборы, подбирая колонки, условия, интерпретируя хроматограмму и составляя отчеты, словом, делая все ту монотонную работу за которую Грайс и любила свою профессию, она думала о том, что может Бримстоун и почему их не могут найти.
А в перерывах, когда Грайс ковырялась пластиковой вилкой в салате посреди шумного кафетерия, она думала о том, сколько времени осталось Лаису. Грайс переживала за него, и это повысило ее толерантность к звонкам Лаиса.
Вот и сейчас, решив поужинать после работы все в том же привычном кафетерии "Файзера", Грайс слушала взволнованный голос Лаиса.
Отчасти она была даже рада тому, что он позвонил. Это держало ее милейших, очаровательных и крайне тактичных коллег подальше. Грайс не имела ничего против них, однако ей хотелось сократить общение до самого необходимого минимума, включающего в ее понимании обсуждения хроматограмм и жалобы на неточность приборов.
Лаис говорил:
– Ну, в общем, меня теперь точно убьют.
– Это не правда, дорогой, ты же знаешь.
– Знаю, что убьют. Я поэтому купил колу и мармеладных червячков и сижу в парке. А ты?
– А я ем салат.
– Здорово. Ты играла "Покемон го"? Я тут Бульбазавра поймал.
– Что?
– Вообще на природе покемонов больше, я пойду поглубже в парк сейчас.
Грайс наколола на вилку красный, красивый ломтик помидора, задумчиво покивала, даже не думая о том, что Лаис ее не видел. Подтверждения ее признаков жизни ему обычно были не нужны.