«И вот вам результат…»
Шрифт:
В это время мат за моей спиной стихает, никого не нашли. Слышу голос Ведущей:
– Пускайте академика!
Какая-то женщина, чувствую, пудрит мне мокрое лицо, кто-то выталкивает на раскалённую арену, Шура прерывается, говорит в камеру:
– Ну, ребята, чем там у них закончилось, спросите у своих бабушек, они ещё должны помнить!
С этими словами он ловит меня в противоположном конце студии, приговаривая:
– Не туда, профессор Алексей!
И усаживает за стол со словами:
– Профессор, дети, уже старенький, ничего
Я начинаю подавать признаки как могу. Шура продолжает:
– Сейчас, ребята, мы покажем волшебный опыт с яйцами… Лёша, не кивай головой так быстро, у детишек начнутся судороги!.. Этот опыт наглядно докажет, что зубная паста… «полиартрит»… Лёша, показывай ненавязчиво пасту!.. Да не мне, идиот!.. докажет, что наша зубная паста заткнёт пасть обычной зубной пасте, и ассистировать мне в этом будет учёный с мировым именем, доктор медицинских наук, бывший Герой Социалистического Труда два раза, поэт-академик Алексей! Итак, мы берём обычное яйцо и куриное! Где наши яйца, профессор Алексей?
Я киваю и говорю:
– Святая правда!
Шура говорит:
– Ага, ребята, яйцо-то у меня!
Тут он лезет в карман халата и делает большие глаза.
Я спрашиваю:
– Ещё кивать?
Шура достаёт руку в яичнице, говорит как ни в чём не бывало:
– Создание новой зубной пасты, дети, дело очень маркое, то есть выгодное. Правда, профессор Алексей?
Я уже было освоился, даже кадык восстановил практически на место, зато заклинило челюсть. То есть сижу, как собака на арене: всё понимаю, сказать не в силах. Шура уже давит на ногу мне и продолжает:
– Вновь созданную зубную пасту сперва испытывают на младших научных сотрудниках. Почистит сотрудник такой пастой зубы другому научному сотруднику, профессор говорит: «А ну, друзья, дыхните!..» Лёша, кивай, пока нас не выгнали!.. И вот, дыхнут сотрудники на профессора, а запах, дети, хоть святых выноси! Не годится паста! Сколько вы ставили опыты, академик Алексей?
Я говорю:
– Ногу-то отпусти!
Шура кричит:
– Да, дети! Сорок длинных дней и ночей ставили учёные свои подписи в платёжной лаборатории! Лёша, хоть пасту ненавязчиво показывай!
Я беру тюбик пасты и ненавязчиво демонстрирую людям за кулисами. Там стоят все зелёные. Шура показывает Ведущей, мол, всё в порядке, профессор окрепнет с минуты на минуту. Та показывает: тяните время! Шура начинает тянуть, но с ноги не слезает:
– И вот, ребята, ставят учёные опыты первый день! Ставят опыты второй день. Ставят опыты третий день – а они не стоят! Что такое?! Где ошибка?! Правда, профессор?.. Вот, дети, учёный выразительно таращит глаза, что на языке науки значит: коню понятно! Но учёные, ребята, не растерялись, и давай ставить опыты дальше! Ставят они опыты пятый день! Шестой день! Выходные, дети, коту под хвост вместе с уик-эндом! У многих уже началась сыпь и голодные обмороки…
Я смотрю, а возле Ведущей уже появился то ли её начальник, то ли босс. Шура его тоже замечает, и давай отрабатывать деньги:
– И тут, ребята, на помощь учёным бросился академик Алексей, лауреат Пулитцеровской премии, член Нидерландского общества стоматологов-реаниматологов, Гарвардского института ночной гигиены имени реакции Вассермана и прочая, дети, и прочая, и прочая! Вот тут и произошло чудо: на стыке дантизма и педикулёза родилась новая чудо-паста… чудо-паста… Лёша, покажи хоть раз ненавязчиво пасту, скотина!..
Я ненавязчиво показываю пасту боссу. У того брови взобрались на лысину, там и остались. Шура ненавязчиво показывает ему на меня и заканчивает:
– Надеюсь, друзья, после нашей передачи все умные девочки и мальчики выбросят обычную зубную пасту к чертям собачьим, а их родители под действием авторитета академика Алексея, Президента Всемирной организации защиты ребёнка от счастливого детства, члена Королевского клуба воспитания пингвинов, постоянного участника передачи «Анонимные алкоголики за мир» и прочая, и прочая, и прочая…
Шура заканчивает свою симфонию. Я делаю глубокий вдох, чтобы сказать ему, наконец, святую правду, если спросит, и забываю выдохнуть: прямо на меня идёт Маргарита Ивановна с вытянутым перстом и словами гоголевского Вия:
– Вот он!!
Оказывается, в соседней студии снимали популярную передачу «Моя свинья», то есть «семья». А её пригласили туда в качестве консультанта-эксперта по перевоспитанию трудных зятьёв.
Вот, дети, лишний раз убеждаешься: дрянь это телевидение! Лучше и не включайте!
Женщина и «Жигули»
«Что есть слава? – спрашивал, бывало, мудрец, прислонясь к дувалу. И сам же себе отвечал: – Слава есть яркая заплата на ветхом рубище певца! Хорошо сказал, – думал мудрец, взваливая хворост на плечи терпеливого ослика, – надо будет записать».
Взваливал и – забывал.
С тех пор мало что изменилось, разве что «заплата» сменилась «зарплатой». Но в основном слава осталась той же: изменчивой, коварной, с короткой памятью – одним словом, женщина.
Автору рассказывал один неплохой столичный артист. Как-то они приехали на гастроли в некоторый город. Не очень большой, но и не очень маленький. В общем – провинциальный. И вот вышел он, такой столичный и такой кое-где промелькнувший на экранах, – вышел днём пройтись по местной штрассе. Людей посмотреть – себя показать. Иду, говорит, солнце светит, витрины показывают, автобус поднимает провинциальную пыль, но чувствую – узнают! Взгляды так и бросают. Девушки глаза отводят! Специально в универмаг зашёл – глянут и отводят! А которые нет – те делают вид! Думаю, ах вы, милые мои! Провинциалушки дорогие! Взор она потупляет! Да, говорю себе, это тебе не столица, где нас – звёзд – хоть вилами с кучи на кучу перебрасывай. Здесь каждая на учёте и в почёте.