И возьми мою боль
Шрифт:
— Нет, — чуть помедлив, доложил офицер.
— Он не приходил в себя? — продолжал строго допрашивать незнакомец, уловив некоторые колебания в голосе дежурного.
— Приходил два раза, — кивнул тот, решив, что лучше сказать правду, — но бредил.
— Что он говорил в бреду? — спросил его незнакомец.
— Звал какую-то женщину, называл по имени, — доложил офицер..
— Какое имя он говорил?
— Не запомнил, — виновато развел руками офицер, — кажется, Лина или Лика.
— Ирада? — спросил незнакомец.
— Да, —
— Что еще он говорил? — спросил подполковник, взглянув на офицера.
Тот, поняв, что лучше рассказывать все, развел руками. — Ничего. Больше ничего. Он просто спрашивал — где моя девочка? Мы думали, что он имеет в виду свою знакомую. Врач сказал, что это обычный бред.
— Это у вас обычный бред, — отмахнулся Цапов. — Вас посадили сюда не журналы читать и не врачей слушать. Он снова наклонился над раненым.
— Господин Махмудбеков, вы меня слышите? — спросил он.
— Уйдите отсюда немедленно! — раздался гневный голос врача, вошедшего в реанимационную палату. — Выйдите немедленно!
— Подождите, — остановил его Сабельников, — речь идет о дочери больного. Она пропала, и он мучается из-за этого. Подождите, мы хотим ему помочь.
— Вы его мучаете сильнее, — разозлился врач, но не стал настаивать, чтобы они ушли.
— Господин Махмудбеков, — снова повторил Цапов, — мы, друзья. Мы пришли помочь вам. Если вы меня слышите, моргните два раза.
Раненый два раза отчетливо моргнул.
— Мы хотим найти вашу дочь, — продолжал громко говорить Цапов, — может, вы знаете, где ее искать? Где она может быть?
Раненый молчал.
— Вы можете говорить? — спросил Цапов. — Скажите, она жива? Если да, моргните два раза.
Он увидел, как веки дважды вздрогнули. И обернулся к Сабельникову.
— Мы были правы, — сказал он, — она жива.
— Спа… си… те… ее, — прошептал, собрав все свои силы, Исмаил Махмудбеков, — спа… си… те…
— Да, да, конечно, — кивнул Цапов, — мы сделаем все, что в наших силах.
Мы ее найдем.
Они вышли из реанимации. Цапов повернулся к старшему Группы, находящейся в больнице. — Если с ним что-нибудь случится, майор, вы пойдете под трибунал, — твердо пообещал Цапов. — Вы лично отвечаете за его безопасность. Если нужно, вызовите сюда еще людей.
— Хорошо, — кивнул и без того напуганный майор. Навстречу спешила большая группа людей, человек пять. Цапов обернулся к майору:
— А это кто такие?
— Родственники раненого. Они получили разрешение в МУРе находиться рядом с ним, — угрюмо пояснил майор.
Среди прибывших выделялся высокий мужчина в традиционной кавказской папахе. Это был постоянный представитель чеченского правительства в Москве, приехавший
— Слава!
— Костя, — остановился мужчина, и через мгновение они стояли друг перед другом. Но не спешили здороваться. Просто смотрели друг другу в глаза.
Группа прибывших пошла дальше. И Стольников двинулся за ними. Цапов обернулся, глядя, как они подходят к палате, и задумчиво покачал головой.
— Ваш знакомый? — спросил у него подполковник Сабельников.
— Мой бывший напарник, — вздохнул Цапов, мрачно отворачиваясь и не добавив больше ни слова.
Вновь прибывшие подошли к палате, где уже и ждал врач.
— Больного нельзя тревожить, — категорическим тоном сказал врач, — я просто не разрешу его беспокоить.
— Как его здоровье, доктор? — спросил мужчина в папахе.
— Очень тяжелое, — честно сказал врач.
— Но он будет жить?
— Возможно. Если его не будут так часто беспокоить.
— С ним можно увидеться?
— На одну минуту. И только не всем вместе. Одному или двоим. Больного нельзя беспокоить.
Представитель обернулся. Увидел Стольникова. Он знал, что тот был доверенным лицом Махмудбекова. И, поманив его за собой, вошел в палату. Увидев их, офицер вскочил, недоверчиво глядя на вновь прибывших. Стольников подошел поближе и сжал руку раненого. Тот открыл глаза. Несколько мгновений он еще пытался осмыслить, что именно происходит. А потом произнес:
— Спа… си… те… ее.
— Про кого он говорит? — посмотрел на Стольникова чиновник.
— Про свою дочь, — пояснил Стольников, — ее тела не нашли на даче. Он думает, что ее похитили.
— У вас есть какие-нибудь просьбы? — наклонился над раненым мужчина в папахе.
— Ирада, — упрямо повторил Махмудбеков, — спасите ее, — снова выдавил он по слогам.
Мужчина выпрямился, посмотрел на Стольникова и вышел из палаты. В сопровождении своего помощника он пошел к выходу.
— Напрасно вы так нервничаете, — сказал ему по-чеченски помощник, — это бандиты, наркомафия. Они позорят наш народ. Когда мы все воевали, они торговали своим товаром. Из-за него не следует так беспокоиться.
— У него пропала дочь, — сурово сказал постоянный представитель, — ребенок не отвечает за своего отца. Кроме того, она дочь сестры нашего первого вице-премьера. Ты ведь воевал в его отряде. Значит, найти девочку мы должны обязательно. А чем занимается ее отец… Пусть он ответит за это по местным законам и перед самим аллахом. Я думаю только о девочке.
Стольников тоже вышел из палаты. Рядом оказались двое людей Махмудбекова.
— Останетесь здесь, — приказал он, — у вас будут постоянные пропуска.