И все таки, они пересекаются
Шрифт:
Хотя был один плюс в этом положении. Закладки на гнев и доверчивость сорвались полностью и восстанавливаться пока не собирались. Осталось десять.
Вина. Закладка старается углубить любое чувство вины, что делает Севастьяна слишком совестливым и мало способным на ложь. Враждебность. Тут сразу две закладки: одна на снижение негативных чувств к своим и усиление к чужим. Сложная вещь, делал мастер своего дела. Зависть. Её забили как можно глубже, но тут сам Севастьян постарался, расшатывая закладку на свой манер. Лукавство оказалось рядом с завистью, но её уже Суалес никак не пытался
Кажется, Севастьяну вообще было не суждено познать женщин. Эх, подростковый утренний стояк блокировался простым витком на ауре. Мальчика собирались сделать магическим импотентом. А что? И мозг не хочет, и плоть не реагирует. Весело же ему будет, когда все это в усиленном виде начнется. Будет ходить с красным лицом.
Шинда нервно хохотнул. Все, пора поспать, иначе завтра он кого-нибудь прикончит в академии.
Комментарий к Глава седьмая
Я, конечно, могу работать и без отзывов, но уж больно грустно мне без них.
========== Глава восьмая ==========
Комментарий к Глава восьмая
Дорогие читатели и не менее дорогой Автор, бета зашивается, умирает, страдает и прочее, прочее… У беты экзамены, но она старается сделать все, что в ее силах, чтобы главы были отредактированы ДО их официального выхода в свет, а не после. Но могу с уверенностью сказать, что после двадцатых чисел главы будут проверяться именно тогда, когда необходимо.
Мастер Кореан разглядывал склоненную макушку Севастьяна. Последние несколько дней его любимый ученик не такой как всегда. Скорее, он похож на того, кто участвовал в дуэли.
Севастьян отчеркнул написанное и, размяв шею, принялся писать дальше. Этот жест был совершенно не свойственен Суалесу: такому обучали уже после академии - осматривать местность, не привлекая внимания; ведь что может быть естественнее, чем слегка покрутить головой, якобы разминая затекшие мышцы. А еще почерк. У Севастьяна был идеальный почерк, и он обожал разрисовывать поля. Зачастую Кореан улыбался, разглядывая рисунки. Но за последнюю неделю ни одного наброска не было, не говоря уже о том, что почерк изменился, стал более острый и мелкий. Такое чувство, будто Севастьян изменился изнутри, что просто невозможно за столь короткий отрезок времени.
Суалес отложил перьевую ручку и размял пальцы, дожидаясь, когда чернила подсохнут, и можно будет перевернуть страницу. Кореан скрипнул зубами. Севастьян никогда не растирал запястья, только пальцы.
Прозвенел гонг, и ученики снялись со своих мест. Захлопали крышки парт, класс наполнился гомоном и смехом подростков. Севастьян выходил последним, и куратору не составило труда захлопнуть дверь перед его носом.
– Мастер Кореан, – безукоризненно вежливый тон. – Я опоздаю на тренировку.
– Я предупредил мастера Боски, так что можешь не переживать.
– Что вы от меня хотите? – Севастьян неуловимо напрягся. Боевка, черт, да ещё и постакадемическая. Никто в
– Ты сильно изменился за последнюю неделю, и я переживаю за тебя, – мастер Кореан сделал шаг к подростку и остановился. Сила концентрировалась, и Суалес мог ударить в любой момент.
– Плохо сплю, мастер. К тому же постоянные тренировки выматывают.
На несколько секунд повисла тишина.
– Кто учит тебя боевке?
– Никто, – краткая пауза перед ответом.
– Но приемы боевого стиля стихийника выдают тебя, Севастьян.
Суалес повернулся лицом, и на секунду зеленые глаза ожгли ненавистью.
– Меня никто не учит, мастер Кореан, я лишь читаю учебные свитки и повторяю действия оттуда.
– В академии нет полной боевки.
– Верно, но я нашел заброшенную лабораторию за границами города. Там много книг.
Кореан сглотнул. Единственный маг отступник, который имел подобную лабораторию и которую так и не смогли найти, несмотря на все усилия, был демонолог Миктиан. Остальные были найдены и полностью очищены.
– Книги какого типа там были? – Кореан сжал пальцы.
– Разного, но не старше 30-40 лет с момента переиздания. Хотя были и парочка древних, но язык мне не знаком.
Спина покрылась ледяным потом. Книги демонологов. Склонность к этой науке выявить сложнее всего, и зачастую уже во взрослом возрасте. Как только находят новых демонологов, корпус забирает их под свою полную подавляющую опеку. Им больше платят, обучают куда более мрачным тайнам магии, и в итоге молодые демонологи подсаживаются на этот раздел магии из-за его необычного вкусового оттенка, и их уже никуда не переманить.
– Ты должен был сообщить в службу безопасности.
– Обычные книги для тех, кто уже покинул академию, – Севастьян пожал плечами. – Никаких препаратов, только рунические круги держат её в относительно живом состоянии. К тому же там не стоят какие-либо запоры или защита, туда может пройти любой.
Кореан с силой прикусил губу с внутренней стороны. Нет, невозможно.
– Мне пора, мастер, – Севастьян выскальзывает за дверь и аккуратно претворяет её.
Мужчина вцепляется пальцами в красные волосы. Нет, этого просто не может быть. Лаборатория, защищенная кровным ритуалом, туда может пройти только тот, кто ее зачаровал или близкий родственник: отец, брат… сын. Перед потемневшим взором, как живой, встал проклятый демонолог, и пусть дым и гарь от его заклятий все ещё не осели, но Кореан наконец разглядел Миктиана и его волосы цвета лаванды.
Шинда понимал, что прокололся, но Севастьян был ещё слишком слаб, и как минимум три дня будет ни на что не способен. Саах прошелся по комнате. Он зашел за чистой одеждой для Севастьяна, но все никак не мог собраться.
Короткий стук, и дверь тут же открывается.
Шинда отступает назад. Кореан. Как же знакома эта ситуация, вот только у этого аловолосого в глазах не горит ненависть, и только это спасает мастера от немедленной смерти.
– Нужно поговорить.
– Мы сделали это в классе, – Шинда поправил стопку учебников и выровнял пирамиду свитков на столе.