И все таки, они пересекаются
Шрифт:
– Утром Миктиан долго извинялся, но прежнего доверия у меня к нему не было. Кто знал, что он выкинет в следующий раз. Сопротивляться демонологу очень сложно, их магия душит почти буквально. Через неделю приступ ярости повторился, но он уже ничего мне не ломал, просто выместил злость несколько иначе и ушел. Больше Миктиан ко мне не приходил.
Киаков опустошил рюмку и снова налил. Вспоминать, как он пытался подняться с пола будучи совершенно раздавленным поступком любимого человека, было противно.
– Ты ведь понимаешь, что Севастьян не Миктиан? – красноволосый
– Понимаю, но их лица почти идентичны. Я смотрю на Суалеса, а вижу Сааха. Они одинаково смеются, хмурятся и даже говорят. И я вижу Миктиана в нем, до того, как тот стал демонологом.
Киаков выпил, а затем, махнув рукой, приложился прямо к бутылке. Воспоминания надо было чем-то перекрыть.
– Да уж, такого я не ждал, – Кореан качнул головой. – Только учти, Севастьяна не трожь. Он не Миктиан, и знать не знает о твоих отношениях с его отцом. К тому же он не такой.
Киаков грустно улыбнулся. Как будто он этого не знал.
Водник сидел на большом валуне у реки. Сегодня он напился в компании Кореана и ноги сами принесли его к любимому месту за стенами города. Рассказ растеребил старые воспоминания, и он не смог устоять перед искушением прийти сюда.
Киаков поднял взгляд от реки к небу. Яркие звезды, когда-то именно они освещали их любимый укромный уголок здесь. Сокрытые от людских глаз, они вели себя, как влюбленные подростки, каковыми и были на тот момент. Вернув взгляд на почти черную воду, Киаков соскользнул с валуна и погрузился в реку по плечи. Штаны и рубашка немедля промокли, но это было не важно. Откинув голову на удобную выемку в валуне, он стоял в воде, размышляя о прошлом. Прошло столько лет, а он все ещё любит проклятого демонолога, несмотря на то, что он сделал с ним и со страной. Неисповедимы пути сердца.
Колыхнулась тень у куста, и Киаков автоматически перевел взгляд, чтобы тут же застыть.
Нет, это невозможно.
У куста стоял Миктиан. Не Севастьян, а именно Миктиан. Почему-то с седой прядью в лавандовых волосах и не постаревший ликом. Боевой костюм демонолога, ластившаяся к нему тень и небольшой жезл с желтым камнем в навершении.
Раздался шорок, и из тех же кустов появился Севастьян. Бледно-зеленого цвета и шатающийся, словно тростинка на ветру. Миктиан подхватил сына под руку и подвел к реке. Суалес уселся в воду и тяжело выдохнул. Странно, он же сегодня в академии был совершенно здоров. Неужели Миктиан использует собственного сына для каких-то ритуалов.
На воду легли петли рун, образуя горящий круг, и Миктиан тихо зашептал заклятья. Камень в жезле тускло засветился, постепенно накапливая мощь, а затем вода взмыла вверх, укутывая Севастьяна в кокон, лишь руны горели поверх пузыря. Навершие жезла засияло сильнее, и луч ударил в кокон. Вода стремительно изменялась, теряя свой первоначальный цвет и становясь темно-багровой. Несколько ручных печатей, и она закрутилась и стала испаряться.
Сквозь красную дымку показался Севастьян.
Через пару минут все успокоилось, и Суалес, совершенно сухой, поднялся. Он уже куда увереннее
– Завтра ещё побудешь здесь, а послезавтра сможешь пойти в академию, – голос Миктиана изменился незначительно: стал чуть более хриплым и низким.
– Хорошо, – Суалес привалился к отцу. – Спасибо.
– За что? За то, что чуть не покалечил тебя своей попыткой вылечить? – пальцы Миктиана зарылись в волосы сына.
– За то, что вынул из меня всю эту гадость. Мне даже дышать стало легче. Знаешь, как будто очень долго нес на себе камень, а затем понял, что его никуда и не нужно тащить и можно бросить. Ты снял с меня камень.
– Теперь осталось выяснить, кто им тебя нагрузил. И да, прости, но я слегка потрепал твоего любимого куратора.
– Кореана? За что? – Севастьян возмущенно пихнул Сааха в плечо.
– Хм, я не нарочно. Просто он меня невыносимо раздражает.
– Шинда, мог бы быть и поаккуратнее, как мне теперь с ним общаться?
– Передам воспоминания, и сам думай. Я же снял с тебя камень, мозги должны заработать с лучшей скоростью.
– Зараза, – Суалес вновь прижался к Сааху.
Киаков чуть нахмурился. Почему Шинда?
– Ладно, идем, а то ты устал.
Короткое шевеление куста, и пара пропала.
Водник тихо выбрался из воды и подошел к злополучному зеленому лугу. Вот и маленькая вытоптанная полянка. Пятачок земли, на которой раньше он и Миктиан прятались. Только вот пройти на неё невозможно. Какие-то мощные чары не пускали его, отводя в сторону.
Плюнув на выяснения, Киаков направился в город. Завтра он протрезвеет и придет сюда снова.
========== Глава девятая ==========
Шинда, оставив Севастьяна на попечении Сото, тенью метнулся в квартиру водника. Нужно немедленно выпотрошить память Киакова, пока тот не настучал, куда не нужно.
А уж то, что он явится именно домой, чтобы протрезветь и все записать, было ясно с первого взгляда. В пьяном виде мастер никуда не пойдет. К сожалению, в его мире Киаков погиб в той войне, и Шинда совершенно не знал этого мага, но то, что он несколько неадекватно реагирует на Суалеса, было видно сразу.
Киаков ввалился в квартиру часа через два. Уже немного протрезвевший, но не сильно, иначе он бы себя высушил. Не зажигая свет, он прошел к креслу и рухнул в него.
Саах бесшумно подошел со спины и положил руки на плечи водника. Киаков сильно вздрогнул, а затем расслабился и прижался щекой к левой ладони, тут уже Шинда едва не отскочил.
– Я знал, что ты меня заметишь, Миктиан, – Киаков говорил тихо. – Ты всегда был очень внимателен.
– Иначе можно погибнуть.
Киаков потерся щекой о ладонь.
– Ты всегда так говорил. Тиан, где ты пропадал?
Шинда осторожно скользнул в расслабленный алкоголем разум и тут же вынырнул. Проклятье, спасибо тебе папочка за оставленного любовника, мне-то теперь как все это расхлебывать? Разрушать последний мосточек, соединяющий разум этого человека с реальностью, все равно, что его убить, а ведь можно получить сильного союзника.