И я ему не могу не верить…

Человек появился на свет… Каким он станет, когда вырастет? Как будут развиваться его природные способности? Во зло или на благо другим людям? Ведь такие качества, как доброта, душевность, честность, трудолюбие, стремление посвятить себя служению своему народу, по наследству, как цвет волос и глаз, не передаются. Они воспитываются, вырабатываются в ребенке под влиянием окружающих его в детстве взрослых, в первую очередь — родителей. Потом — учителей и старших товарищей. Политические взгляды, убеждения подростка, затем юноши формируются под сложным воздействием многих жизненных факторов, в том числе и круга чтения. На каком-то этапе процесса взросления все возрастающую роль будет

Сложные вопросы. Над ними бьются лучшие педагоги уже не одного поколения. И все сходятся в одном: начало начал — материнская любовь. Но не слепая, а то светлое самоотверженное чувство, когда мать печется не только о физическом благополучии своего чада, но и о его нравственном здоровье.

Артур рос хорошим ребенком прежде всего потому, что первым его воспитателем и наставником была хорошая мать, человек высоких моральных критериев и требовательной доброты, Августа Августовна Фраучи. Ее благотворное влияние определило навсегда и строй мыслей, и характер поступков мальчика. Жить без фальши… Этому он учился с детства. Этому принципу следовал до конца дней своих.

Сестра Артузова Вера Христиановна вспоминает: «Зерно» образа человека закладывается еще в детстве. В этом отношении мой брат Артур не исключение.

В нашей семье главным авторитетом была мама. Мы никогда не видели ее усталой, хотя и несла она самую тяжелую ношу. Ее красивое лицо, залитое румянцем деревенского загара, всегда было приветливым к нам, детям, всегда мы видели на нем ласковое, любящее выражение. Если отец, молчаливый и вечно чем-то озабоченный, не часто находил каждому из нас теплое слово, то мать, наоборот, источала и снисходительность, и доброту. Ее серые проницательные глаза чутко ловили наши взгляды, безошибочно читали и наши мысли, и настроение. Душевная чуткость мамы была обворожительной. Она умела управлять нами напористо и в то же время деликатно. Эта деликатность в обращении входила в нашу плоть и кровь.

Артур нередко пропадал в деревенской мальчишечьей компании и, бывало, приходил домой с расквашенным носом. Мама не проявляла к нему никакой видимой жалости, только говорила:

— Ты бы постоял за себя… Ты же мужчина.

Этих слов было достаточно, чтобы уязвить самолюбие Артура. Впоследствии он стал очень сильным подростком и, по-моему, до конца жизни мускулы его оставались железными.

Когда Артур сделался постарше, мать руководила его чтением. Тут она предстала перед ним и нами как мечтательница. Она не представляла свою жизнь без книги и называла ее своею второй землей. Ее романтичность и упорство, постоянство характера и выдержка сослужили нам, и в первую очередь Артуру, хорошую службу.

Артур был любимцем матери. Это можно было определить сразу по тому, как она смотрела на него своими удивительно живыми глазами…

Артур закончил новгородскую гимназию с золотой медалью. Мама ликовала. Впоследствии все мы нашли место в жизни — я стала литературным работником, младший брат Виктор — профессором медицины.

В годы реакции у нас скрывались большевики Подвойский, Кедров, Ангарский, его брат Клестов. Это были лучшие собеседники матери. Она их понимала, разделяла их взгляды на современную жизнь. Нет-нет наша мама и вплетала в разговор слова о будущем Артура: кем он станет?

— Непременно борцом, а это главное, — уверяли ее наши гости. — Лишь на этой дороге не испытаешь кризиса в жизни.

— Да-да, — соглашалась мама, — хотелось бы верить. Способный мальчик…

— Способности и характер испытываются в упорном труде без расчета на награду. Золотой рубль не должен означать больше, чем правда и истина…

— Таков наш труд, — соглашалась мама.

— Так должно быть и у Артура…»

— Н-но! Трогай! В путь! — И, залихватски гикнув на лошадей, Христиан Фраучи вскочил на телегу.

Артур, вихрастый мальчуган лет двенадцати с ярко-синими глазами, утонув в сене, задумчиво жевал стебелек вики и с грустью смотрел на провожавших его ребят. Они остаются в деревне, а он едет куда-то в неизвестную даль.

Семья Христиана Фраучи покидала обжитую усадьбу Юрино, перебиралась на новое место. Их будет много, таких переездов, в юной жизни Артура: усадьбы Ждани, Устиново, Михайловское, Путятино, Петровское, село Давыдково… Христиан Петрович часто перебирался из одной усадьбы в другую. Все зависело от того, в какой степени владелец или управляющий нуждались в услугах лучшего в губернии мастера-сыровара, выходца из Швейцарии, страны, славящейся, как известно, этим замечательным продуктом — сыром издавна.

Вот так и вышло, что все дети Фраучи, швейцарца итальянского происхождения, появились на свет в русских деревнях, да и выросли русскими людьми. Сын Артур родился в деревне Устиново 4 февраля 1891 года.

Христиан, управляя лошадьми, то и дело поглядывал за детьми: не растрясло ли их? Девочки ерзали в телеге. Проселочная дорога, известно, колдобина на колдобине.

Наконец лошади благополучно довезли телегу со всем добром семьи Фраучи — несколькими баулами — по разбитой конскими копытами, размытой дождями дороге до Кашина.

Дети с любопытством озирались по сторонам. После Юрина захолустный Кашин казался им настоящим большим городом. Заметив их интерес к окружающему, Августа Августовна стала увлеченно рассказывать о центре всей губернии — древней Твери. У матери Артура было всего четыре класса образования. В свое время она жила в Вологде, где младшие сестры учились в гимназии, а она, как старшая, опекала их. В Вологде жило тогда много ссыльных революционеров. Сестры водили с ними знакомство, приносили домой полученные от них книги, в том числе по истории России. Эти книги, естественно, не прошли мимо внимания Августы, от природы пытливой и любознательной. К тому же она обладала отличной памятью и живым воображением. Вот и теперь с искренним увлечением она рассказывала маленьким слушателям о правлении на Твери брата Александра Невского — Ярослава Ярославовича, о том, как посадские мужики убили за жестокость и бесчинства татарского хана Щелкана, о более поздних временах, когда творил в городе знаменитый зодчий Казаков, сочинял басни «дедушка» Крылов, переводил «Илиаду» Гнедич, читал первые главы своей «Истории государства Российского» Карамзин, жил и работал великий писатель Салтыков-Щедрин. Говорила Августа Августовна и о славном путешествии в далекую и таинственную Индию тверского гостя Афанасия Никитина…

Дети слушали внимательно. Заключительные слова материнского рассказа глубоко запали в душу Артура:

— Тверская земля — твоя родина, и ты должен хорошо знать историю своего края. Не может быть по-настоящему свободным человек, у которого нет родной земли. Историю делают люди. Твои великие земляки для тебя — живой пример.

Артур уже знал, что в Жданях отец будет заниматься не только сыроварением: Христиан Петрович арендовал здесь и участок земли, чтобы самому его обрабатывать с помощью подрастающих детей. Летом, конечно, потому что зимой мальчику предстояло учиться в новгородской гимназии. Артур знал также, что на новом месте ему предстоят новые встречи с дядей Мишей и дядей Колей. Для Артура они были невероятно интересными, всегда желанными взрослыми друзьями их дома и семьи, людьми загадочными и притягательными. Они привозили с собой необычные книги (особо Артуру запомнилось дарвиновское «Путешествие вокруг света на корабле «Бигль» в чтении дяди Миши), говорили с мальчуганом, как с равным, о серьезных вещах. Позднее Артур понял, что дядя Миша и дядя Коля были профессиональными революционерами, членами большевистской партии. Он также узнал и то, что Михаил Кедров и Николай Подвойский и их некоторые друзья-большевики приезжали в усадьбу не только для того, чтобы навестить семью Фраучи, но и укрыться на время от недреманного ока царской охранки.