Ибэ
Шрифт:
Гарнар также знал об этой четверке, однако у него не было преимущества, которое давали ангелы Клеонору – он не видел того, что творилось в душе у этих людей. Хотя его, должно быть, это весьма мало беспокоило. Гарнар всегда был слишком самоуверен, к тому же глубоко убежден в том, что у каждого есть цена, своя, но есть. И он предложит каждому исполнение его самого заветного желания, любого, пусть даже самого невероятного, ведь он, будущий владыка миров, сможет сделать абсолютно все. Кто-то определенно да согласится. Эти двое уж точно будут на стороне Гарнара. У Клеонора остается одна надежда. Но что предложит правитель Аэлеоргеса взамен человеку?
Роррес был почти уверен, что Клеонор не пойдет на исполнение любого желания
Гарнар выставит в предстоящем сражении свое несметное войско из ведьм, драконов, балгоширов и протуберейцев. И это при условии, что во время своих путешествий по галактикам, он не нашел еще каких-нибудь диковинных тварей, как было в случае с протуберейцами в последнюю битву, ведь никто раньше даже и слухом не слыхивал о существовании этого огненного вида, населявшего дальние звезды их галактики. И не удивительно, ведь никому и в голову не приходило, что на звездах может хоть кто-то обитать. Каким образом Гарнар встретился с протуберейцами, он держал в тайне.
Подобная скрытность вообще была в духе правителя Тэзреала, особенно в случаях, вызывавших всеобщий интерес и недоумение. Он любил шокировать, любил изумленные и восхищенные взгляды, рождаемые истерзанным любопытством обывателей Верхних миров. Безусловным достоинством Гарнара в глазах Рорреса была его смелость и нетривиальность подхода, он не шел проторенными путями, искал все новые и новые решения для своих идей, которые по началу казались безумными, не боялся остаться непонятым и не признанным. Клеонор, в отличие от брата, старался угодить своим верно поданным, но отнюдь не из-за корыстных побуждений, просто именно в служении своему народу видел смысл правления как такового, поэтому его всегда заботило мнение масс. И надо отдать должное за это Клеонору, ведь в конце концов, правитель на то и выбирается, чтоб представлять интересы народа.
Когда Роррес подошел к дому, Великая Звезда давно скрылась за горизонтом, лишь Синяя Звезда, подходившая к горизонту, еще скудно освещала своим тусклым светом землю. Ангел любил эти минуты, когда мир, окутанный слабым голубоватым светом, дышал вселенской тишиной, и Роррес мог услышать его сердцебиение, размеренное и величественное. Оно эхом отражалось в каждой фибре души ангела, напоминая о сакральном единстве их существования.
***
Окрестности главного храма окутывал туман. Роса своими кристально чистыми каплями обрамляла цветы, так что пришедшие были мокрые по пояс, правда этому обстоятельству никто не придавал ни малейшего значения. Все с трепетом ожидали своей вступить в Главный храм, который неподвижно висел в воздухе над землей. Дорога, ведущая в святую обитель, появлялась лишь в день вхождения Великой Звезды в новый цикл. В другое время жители Верхних миров не могли попасть в это грандиозное сооружение, даже видеть его редко представлялось возможным, ведь храм скрывался от любопытных взоров среди облаков. Сейчас же он блистал во всей своей красе: величественный, со множеством причудливых башен, своими исполинскими размерами он захватывал дух, его хрустальные стены отражали лучи солнца, преломляя их всеми цветами и рождая сотни радуг. Дорога, ведущая ко входу в храм, казалось, была соткана из облаков и тянулась на сотни метров, зависая над землей. К этому захватывающему дух зрелищу жители Верхних миров привыкнуть не могли.
Храм, как ни странно, вмещал в себя всех жителей Аэлеоргеса. Отчасти из-за его огромных размеров, отчасти потому, что обитателей было не так уж и много. В отличие от Низших миров, в Верхних численность населяющий существ была значительно меньше, а вот продолжительность жизни в разы превосходила человеческую. Среднестатистический обитатель Верхнего мира жил более тысячи лет.
– Мама, мама смотри! – послышался вдруг детский возглас, и все рядом находящиеся, помимо самой матери девочки, посмотрели в ту сторону, которую указывал ребенок. Справа от процессии, по равнине, усеянной цветами, продвигалась стая бранденбергов из 15-20 особей.
Явление крайне редкое, если не сказать, что вообще ни разу не случавшееся, поскольку животные эти – одиночки, редко собираются в группы, разве лишь в период размножения, и на глаз, как правило, стараются не показываться лишний раз. Сейчас же эти огромные, неповоротливые существа, ни капли не боясь, и даже отчасти демонстративно вышагивали по полю, сминая своей тучной тушей цветы, траву и мелкие кустарники, и казалось, попадись на их пути лес – его ждала бы та же участь.
Что же их подвигло на столь отчаянный переход, и вообще куда они двигались – вопрос, полностью занявший головы видевших это странное зрелище. Сам Клеонор, старавшийся не выдавать своего присутствия и по возможности передвигаться среди процессии инкогнито, ошеломленно наблюдал за шествием нелепых зверей, забыв о конспирации.
Вдруг животные с фырчаньем замерли, подергивая лишь огромными ноздрями, и – вмиг исчезли, оставив после себя только смятую траву и ошарашенные недоумевающие лица обывателей Аэлеоргеса. После затянувшегося оцепенения, Клеонор, придя в себя, почему-то не на шутку обеспокоился. Конечно, за бранденбергами никто никогда не замечал агрессивного поведения. Да и весьма маловероятно, что их как-то можно было использовать в предстоящей битве. Однако, не смотря на эти соображения, интуиция подсказывала Клеоноруу, что дело тут не чисто. Сами бранденберги не обладали способностью телепортации, а никаких порталов рядом не было, насколько знал Клеонор. Так что же или кто переместил этих животных, куда и для каких целей? Эти вопросы так сильно обеспокоили правителя, что он свернул с тропы в Главный храм, и, стараясь не вызвать лишнего внимания (чего у него, к слову сказать, так и не получилось), прямиком отправился к ангелам.
– А где Роррес? Он что же, еще не приходил? – первым делом поинтересовался Клеонор, когда добрался в Лергос, невидимую обитель ангелов. На своем Элеопее, крылатом змее, правитель долетел за считанные мгновенья до ангелов, в том время как Роррес еще разгуливал по Мерносу.
– Нет, правитель, Рорреса еще нет. Что-то случилось? У вас такой обеспокоенный вид. – спросил Опрес, лучший друг и товарищ Рорреса, продолжая между делом колдовать над своим арбалетом.
– Да, Опрес. Что-то совершенно мне непонятное и оттого – пугающее. Прошу тебя, как Роррес появится, оповести его о моем визите. – попросил Клеонор.
– Хорошо правитель. Будет сделано.
– Я пока у вас тут расположусь? – спросил Клеонор.
– Правитель, что за вопросы. Вам все можно!
– Нет, нет, Опрес. Это все же ваш дом, я не хотел бы злоупотреблять своим положением…
– Ну что вы, право. Помимо того, что вы наш правитель, вы еще и просто наш друг. Так что даже в голову не берите. – сказал Опрес сквозь зубы. Ложь ангелам давалась с трудом.
– Спасибо, Опрес. – ответил Клеонор, совсем не заметив противоречивых чувств, терзавших Опреса.
Лергос находился на небольшом островке, висящем в воздухе среди облаков, образующихся в результате испарения воды, постоянно вытекающей из ручьев, которые тысячами пронизывали землю. Остров с располагавшимся на нем городом был виден только самим ангелам, правителю, чью сторону они поддерживали, и Богам. Подобная скрытость имела место быть, поскольку ангелы пользовались своего рода неприкосновенностью. Хотя в Высших мирах насилия как такого не было, всегда предполагалось появление того, кто захочет пренебречь ради власти Негласными правилами о Нейтралитете и пойти войной на ангелов в том числе, поскольку они всегда представляли значимую силу в Верхних мирах.