Ибворк. Книга 2
Шрифт:
— А как зовут тебя, прелестница? — поинтересовался Грэкхэм.
За Элизабет ответила Тамрэта:
— Это моя сестра Тэолана. Она немая и не сможет ответить вам.
Грэкхэм хмыкнул в очередной раз, а после этого заметил:
— Очень жаль, что ты немая, но это не мешает быть тебе хорошей танцовщицей. Ты подходишь мне. А теперь я хочу посмотреть на что способна твоя сестра.
После его слов Тамрэта сделала нерешительный шаг на середину Зала и замерла, не решаясь даже двинуться. Однако надо было танцевать и девушка, взяв себя в руки, закружилась под музыку. Страх настолько сковал её, что движения, которые она разучивала с Элизабет, получались угловатыми и не уверенными. Закончив, она нерешительно глянула на Грэкхэма. В его глазах она прочла приговор. Она не понравилась ему!
— На сколько хорошо танцует твоя сестра, на столько плохо танцуешь ты, — произнес Грэкхэм, грозно сдвигая брови.
Его слова эхом отразились в голове девушки и полностью сковали её мышление. Она в панике не знала что предпринять. Её сейчас выгонят из замка, как и Барбару. Элизабет останется одна и со своей «немотой» будет совсем беспомощна! Она не сможет ни с кем общаться! Это очень напугало Тамрэту. Её ноги чуть не подкосились от этого.
Сквозь пелену набежавших слез, она увидела как Дайнер, дерзко ухмыляясь, встал и подошел к ней. Его взгляд блуждал по её стану. В другой бы раз она очень смутилась, но сейчас ей было абсолютно все равно. Она не знала что ей и предпринять. Уже призраки подлетели к ней, желая сопроводить к выходу. Однако резкий жест Дайнера остановил их.
— Отец, я считаю, что скованность и неловкость движений была вызвана обстановкой, создавшейся в Зале. Я думаю, что она прекрасно впишется в группу танцовщиц. Я хочу, чтобы она осталась. Мне нравится эта девушка.
Эти слова заставили Тамрэту и Элизабет облегченно вздохнуть. Элизабет даже не подозревала, что сможет когда-либо испытать чувство благодарности к этому подлецу. Грэкхэм, естественно, не смог отказать сыну, и утвердительно кивнул, одобряя выбор Дайнера.
— Да, сынок, она действительно хороша.
— Спасибо, сэр, — зашептала благодарная Тамрэта Дайнеру.
Он взял девушку за подбородок двумя пальцами и, приподняв её голову, заглянул ей глаза, в то время как указательный палец его другой руки задумчиво накручивал золотой локон красавицы. Тамрэта смутилась и покраснела, чем вызвала улыбку Дайнера. Однако чувство благодарности неизменно смешивалось с чувством тревоги.
Дайнер, наконец, отпустил девушку, и она поспешно устремилась к стоящим в стороне девушкам. Дайнер задумчиво посмотрел ей вслед и пошел на свое место рядом с отцом. Грэкхэм встал с места и повелительным тоном произнес:
— Сейчас у вас не так много времени. Буквально через два часа я желаю видеть вас в соответствующих одеждах в своих покоях. Люблю перед сном насладиться танцами. Вот вам Блуждающие Огоньки, они не позволят вам больше заблудиться в замке.
С этими словами он россыпью кинул девушкам какие-то небольшие светящиеся предметы. Они покатились по полу и достигли ног девушек. Девушки нагнулись и подняли с пола невесомые светящиеся шарики. Их было очень трудно держать в руках, так как они норовили просочиться сквозь пальцы, потому как не имели определенной формы и массы. Они были чем-то эфемерным и неуловимым.
Девушкам еще предстояло научиться обращаться с ними, и научиться ими пользоваться вообще. По всему было видно, что разговор был окончен, и девушкам следовало удалиться, что они и поспешили сделать, торопливо потянувшись к выходу.
Глава 27
Пройдя темными коридорами замка, девушки, с помощью Блуждающего Огонька Джуди, благополучно добрались до своей комнаты. С неимоверным облегчением они перешагнули порог знакомой комнаты. Все предыдущие приключения сплотили девушек, и уже никто из них даже не помышлял подтрунивать над кем-то.
— Хорошо что все уже закончилось! — облегченно вздохнула Анн.
— Я так боялась, что даже не помню, как танцевала, — призналась Берта.
— А я и вовсе испортила все, — печально произнесла Тамрэта.
— Но у тебя нашелся надежный покровитель, — засмеялась Джуди.
— Только мне очень не по себе от его покровительства, — заметила Тамрэта.
— Ну ты и дурочка! — сказала Мэри. — Он такой красавчик, что любая из нас могла бы только мечтать о его внимании. Тебе несказанно повезло. Радуйся!
— Что-то мне совсем не хочется радоваться. То, что господский отпрыск обратил на меня внимание, вовсе не назовешь везением. Для меня это, скорее всего, великое горе.
— Да ладно, тебе, — ободрила её Маргарет. — Не переживай. Сказать бы, что он был столь же уродлив, как тот Гоблин, что сидел радом с ним, я бы тебя поняла, но сейчас мне трудно согласиться с тобой. Мне жаль, что сын Господина не обратил своего внимания на меня.
Элизабет молча коснулась руки подруги, благодарно заглядывая ей в лицо. Элизабет была рада, что подруга осталась рядом с ней. Конечно, дружба с Дайнером не входила в их планы, но, видимо, эти самые планы уже менялись.
— Ладно, давайте позаботимся о нарядах, — засуетилась Мэри, доставая из гардероба прозрачные легкие ткани.
Девушки стали разбирать невесомые материи, выбирая более нарядные и симпатичные на их взгляд. Избавившись от прежних платьев, они, шутя и обмениваясь репликами, стали облачаться в воздушные затейливые наряды восточных танцовщиц.
Уже через час они стояли одетые в восточные одежды. Прозрачные одежды не только не скрывали тел девушек, но и предательски подчеркивали все прелести девичьих фигур. Изящные щиколотки выглядывали из широких шальвар, а короткие топы оставляли голыми довольно обширную часть тела. Всевозможные газовые накидки завершали наряд.
Помимо одежд девушки обнаружили на своих тумбочках массу золотых украшений, которые они поспешно навешали на себя. Нескромный макияж сделал их лица взрослее и искушеннее. В итоге девушки остались довольны собой. Однако они даже не знали что им и предпринять, — идти к Повелителю рано, а оставаться в комнате не хотелось.
Они с сожалением вспомнили о Барбаре, но пришли к выводу, что хорошо еще, что сами не разделили её судьбы. Линда решила занять кровать Барбары, уступив свою Тамрэте. Элизабет благодарно улыбнулась новой подруге, а Тамрэта незамедлительно заняла кровать рядом с Элизабет, так как очень неуютно чувствовала себя в этом замке. А рядом с Элизабет ей было легче вынести пребывание во Дворце.