Ибворк. Книга 2
Шрифт:
— Вы видели, как Повелитель смотрел на мой танец? — ворковала Линда.
— Да и мной он тоже остался доволен, — надменно бросила Маргарет.
— По сравнению со мной ты вообще плохо выступила, — заговорила Берта.
— Девушки, не спорьте, пожалуйста, — прервала их Тамрэта. — Неужели вы не понимаете, что наша сила в единстве. Мы все находимся в одной лодке. Тем более что в дальнейшем мы будем танцевать не по отдельности, а вместе. Мы должны стремиться к взаимопониманию и гармонии…
— Уж больно ты правильная, — хмуро буркнула Берта.
— Но ведь она права, — поддержала Тамрэту Анн. — Если мы не
— Пожалуй ты права, — примирительно ответила ей Маргарет, и все девушки одобрительно зашумели.
Блуждающие огоньки весело бежали впереди, указывая девушкам дорогу. Добравшись до комнаты, подруги быстро приняли душ, переоделись и буквально повалились на кровати, желая отдохнуть и набраться сил. Ночные бдения не способствовали бодрости тела и духа. Элизабет с радостью отдалась холоду простыни, проваливаясь в забытье.
— Ты что, совсем лишилась ума? — послышался из-под подушки писклявый шепоток Лори.
Вздрогнув всем телом, Лиз напряглась и села на кровати, пытаясь прогнать дремоту.
— Я, конечно, понимаю, что ты устала, — продолжала Лори, — но при всем этом ты не должна забывать о мерах предосторожности. Ты глупеешь прямо на глазах.
Бедная девушка, абсолютно не понимая о каких таких «мерах» идет речь, недовольно глянула на подушку, из-под которой слышался настойчивый голосок мохнатой зверюшки. Если бы ей можно было говорить, она бы многое ответила ей по поводу всего, что она думает о всяких надоедливых представителях семейства грызунов.
Но Лори сегодня явно везло, и Элизабет промолчала, повинуясь запрету говорить. Но оставить безнаказанным хамство зверька тоже не хотелось, потому Лиз, располагаясь на подушке, поудобнее устраивала голову, надеясь немного придавить мышку, чтобы дать понять кто все же здесь хозяин.
Недовольное покрякивание и пыхтение мышки польстило слуху девушки. Однако, не желая переусердствовать и получить труп мышки, Элизабет сунула руку под подушку и примирительно погладила зверька по спинке.
— Не сердись, — еле слышно проговорила Элизабет. — Просто меня убивает твое вечное недовольство всем происходящим. Может ты и прекрасная волшебница, но дипломат из тебя никудышный. Теперь перестань ворчать, и скажи конкретно из-за чего ты на меня напустилась. Неужели ты плохо выспалась и теперь у тебя плохое настроение?
— Причем здесь мое настроение? — негодовала мышка, даже и не думая сменить гнев на милость, униженная поведением Элизабет. — Меня бы на твоем месте куда больше тревожило бы настроение Грэкхэма. Ты что, не понимаешь, что если ты сейчас забудешь выпить микстуру оборотня, то смело можешь помолиться перед смертью? Он тебя убьет в тот же миг, как увидит твое истинное лицо!
Элизабет вздрогнула всем телом и напряглась, как струна. Вот растяпа! Как она могла забыть о столь важном деле, как прием капель? Еще немного, и она вновь обретет тот самый образ, который несколько дней назад могла видеть в зеркале, рассматривая свое изображение. Нервозно заерзав на кровати, девушка вгляделась в лица товарок. Похоже, что все мирно спали.
— Лори, миленькая, спасибо тебе огромное! — торопливо зашептала Элизабет. — В который раз
Довольное посапывание из-под подушки могло лишь подтвердить то, что Лори была явно довольна тем, что её похвалили. Все обиды были разом и навсегда забыты и вновь сердце мышки наполнилось любовью к своей хозяйке.
Опустив босые ноги на пол, Элизабет осторожно, стараясь не шуметь, встала с постели и на цыпочках прокралась к двери в ванную, прихватив с собой заветный пузырек. Еще миг и она скрылась за дверью, унося с собой свою незатейливую тайну.
Подойдя к зеркалу, она внимательно посмотрела на незнакомку в зеркале. Да, действительно, девушка, смотревшая на неё, была хороша собой, но холодна, бесчувственна и неестественна.
Однако именно это меньше всего и интересовало Лиз. Ей было не главное, как она выглядит, а то, как долго её никто не узнает. От этого настолько много зависело, что страшно было подумать, что будет, если этот облик изменится на предыдущий, то есть на тот, который соответствовал настоящей Элизабет.
Набрав воздуха в грудь, Элизабет поднесла пузырек к губам и сделала решительный глоток. Терпкая жидкость охладила рот и просочилась в горло, заставив Элизабет поморщиться. Голова вновь закружилась, как и в предыдущий раз.
Элизабет из последних сил протянула руку перед собой и уцепилась за край умывальника. Именно умывальнику она и осталась благодарна за то, что удержалась на ногах, так как шум в ушах и неимоверное головокружение готовы были повергнуть её на пол. Постояв в столь не элегантной позе какое-то время, девушка стала чувствовать улучшение своего состояния. Тряхнув головой, дабы восстановить ясность мыслей, она взглянула на пузырек, чудом не выпавший из её руки. Мутная жидкость, столь неприятная на вид и вкус, таила в себе великую силу — силу превращения.
Полностью совладав с собой, Лиз сполоснула лицо прохладной водой и устало побрела к кровати. Суетливая Лори тут же показалась на простыне, заботливо разглядывая девушку:
— Ну что, выпила капли?
— Да, конечно. Только мне это совсем не понравилось.
— Было бы хуже, если понравилось… Ты ведь не забыла, что Капли Оборотня вызывают привыкание. Надо поскорее справиться со всеми делами и уносить отсюда ноги.
— Ты так говоришь, как будто я могу так просто решить все проблемы. Не все так легко, как хотелось бы… Вместо того, чтобы терять время на болтовню и чрезмерно длительный сон, ты бы могла разведать где Грэкхэм хранит Книгу. Как только мы найдем её, сразу же попытаемся убраться подальше от этого гиблого места.
— Вот видишь ты какая, — обиделась мышка. — Вместо того, чтобы поинтересоваться моим самочувствием и спросить чем я была занята, в то время как вы веселили Грэкхэма, ты только и делаешь, что нападаешь на меня и пытаешься всячески обидеть.
— О чем это ты? — не поняла Элизабет, искренне удивляясь словам мышки.
— Да о том, что пока ты упражнялась в исполнении Восточных танцев, я все лапки сбила в кровь, разыскивая проклятую Книгу! Но её нигде нет!
Совесть, задев душу девушки, заставила её горько пожалеть о том, что она обидела Лори, но признаться в этом она вовсе не желала. Единственное, что позволила себе Элизабет, совершая примирение и выражая признательность, так это ласково погладить ушко мышки и скромно произнести: